Планета в косметичке

— Смотри, — Мбонга указывает на человека у бара, — это ваш, Руссия! Биг босс! — И тут мой чернокожий друг хлопает себя руками по ягодицам и с довольным видом заявляет: — Мбонга понял! У тебя — муж!

— Да-да, — радостно киваю я, — Мбонга понял правильно! У меня есть муж.

— Тоже биг босс? Банкир? Олигарх? — вдруг начинает тараторить негр. — Политикс?

Я, признаться, теряюсь. Пока я размышляю, следует ли объяснять аборигену, что муж мой вовсе не «биг босс», и к чему вообще он завел разговор о месте работы супруга, Мбонга выстраивает свою логическую цепочку:

— Мбонга понял. Ты — Руссия, значит — нефть, газ, якут алмаз… У меня есть то, что тебе нужно. Триста баксов.

Мне становится любопытно: если, предположим, у меня уже есть «нефть, газ и якут алмаз», что мне может еще понадобиться — за 300 долларов?

Теперь я Ндблунга…

Мбонга объясняет, что придется ехать часа 3–4 на машине в сторону Мыса Доброй Надежды. Там в бушах (саванне) проживает маленькое племя нкуенго; по происхождению оно относится к зулусам,[12] но, много лет назад разругавшись с вождями зулу, нкуенго отделились от рода и даже обитают в другой части страны. Мбонга говорит, что я могу не называть своего настоящего имени, а взять вымышленное — главное, чтобы оно было легко произносимым для аборигенов.

— Ну, например — Ндблунга, — предлагает добрый парень.

Радует хоть, что на это ругательство мне предстоит в основном отзываться, а не произносить его. Мбонга обещает, что пришлет за мной шофера: сам он у нкуенго агентом и должен ждать новых «клиентов». Поскольку я боюсь спугнуть «агента» лишними расспросами, я тут же решаю, что уж за 4 часа пути точно вытяну все из водителя. Надо же, в конце концов, знать, куда и зачем я еду.

…И другие официальные лица!

Шофером оказывается говорливый маленький индус (с конца XVIII века на территории ЮАР проживает многочисленная индийская община).

— Радж Виджаи, — представляется он.

— Ндбл… блд… Ндблунга, — пытаюсь ответить ему взаимностью.

— Понимаю, — кивает Радж и внимательно всматривается в мое лицо. — Все называют себя по-ниггерски. Но некоторых я узнаю все равно, их лица мелькают в телевизоре или газетах.

— В каких газетах? — не понимаю я. Радж терпеливо объясняет, что лица тех, кого ему доводилось везти к нкуенго, он часто видит в разделах политических, экономических и светских новостей — иногда до поездки, а иногда — после.

«Вот это да!» — в моей голове начинает кое-что проясняться — и я беру несчастного Раджа буквально за горло. К концу пути я узнаю, что в племени, в одно из поселений которого я держу путь (всего на территории ЮАР насчитывается около сотни поселений нкуенго, некоторые из них кочуют), проводятся особые магические ритуалы, обеспечивающие контакт «клиента» с духами и возможность обратиться к ним с любыми конкретными просьбами. Причем чистоплотностью этих просьб аборигены, понятно, не интересуются. Подобные манипуляции в народе часто называют «вуду», но, на самом деле, вуду — это религия, запрещающая черную магию. Обращение к духам с корыстной целью имеет так же мало отношения к религии вуду, как, например, снятие порчи — к христианству. Радж утверждает, что «выполняемость заказов» духами — практически стопроцентная, и именно поэтому к нкуенго обращаются сильные мира сего, которых волнует незыблемость их власти, положения и состояния.

«Заказанного» не вернешь!