Планета Земного Типа

Из тамбура они прошли в широкий холл, украшенный камином, большими зеркалами в золотых рамах, колоннами из коричневого мрамора, вазами в нишах, барельефами. Пересекли его, оскальзываясь на нарядном мраморном полу, и по белой лестнице поднялись на второй этаж. Здесь лестница заканчивалась, выше можно было подняться на лифте. Выше они подниматься не стали, штаб-квартира кайзера располагалась в правом цоколе.

Навстречу попалась две юные горничные с ворохом белья, Стратег цыкнул на них, они порскнули в ближайшую комнату и притихли.

— Шляются тут, — проворчал Стратег. — Может, казнить?

— За что же казнить-то? — удивился Антон. — Это уже, извините, инквизиция какая-то.

Тимофей хихикнул.

— Да шучу я, шучу, — сказал Стратег. — Советник вон понял.

Штаб-квартира состояла из пяти комнат: четыре жилые, одна для служебных целей — с солидным столом, креслом, лампой и до боли знакомым древним ноутбуком с «Эдельвейса». Антон сел в кресло и огляделся. Кресло было удобное, а вот обои не мешало бы поменять на более веселые.

— Предвосхищаю ваш вопрос, государь, — сказал Стратег, обращаясь к Антону. — У вас ненормированный рабочий день, но не больше часа в сутки, ненормированная зарплата, но не меньше тысячи золотых в час, и ненормированное питание. Можете питаться сутками напролёт с перерывом на работу и получение зарплаты. Если, конечно, захотите. Таковы царские привилегии. Я не говорю про способы передвижения, банно-прачечные процедуры, а также режимы переодевания, зевания, чихания, сонного бормотания, включая похрапывание, пыхтение, сопение и так далее, которые в обязательном порядке включаются в трудовой стаж. Это всё царские привилегии. Не говорю я также о…

— Стоп-стоп-стоп, — взмолился Антон, кинув красноречивый взгляд на Тимофея, который уже откровенно хохотал. — Можно всё это в письменном виде? И вообще, я устал.

— Ваше желание, государь, для нас закон.

Сказав это, Стратег подмигнул Тимофею, поклонился Антону и вышел.

Антон встал с кресла, прошелся по комнате и повернулся к Тимофею.

— Человек, понимаешь, старается, — сказал Антон. — Объясняет что к чему, а он ржет.

— Он — это я, — сказал самому себе Тимофей. — И как же не ржать, если твоя работа, государь, состоит из банно-прачечных процедур, переодевания, зевания, пыхтения, бормотания и др. Но ты-то ладно, а ржу я больше над собой, потому что именно я должен протоколировать твои действия.

— Ты?

— Я. Кто же еще? Твой рабочий стаж напрямую зависит от моего бдения.

— Это как это? — спросил Антон. — Я буду дрыхнуть, а ты будешь рядом бдеть и заносить на промокашку, сколько раз я перевернусь с боку на бок? Так, что ли?

— В точку, — согласился Тимофей. — И как долго и усердно за завтраком ты будешь грызть сосиску. И сколько раз моргнёшь. И сколько мух пересчитаешь. Всё-всё запротоколирую. Учти, я дотошный, ничего не пропущу.

— Нет, тут что-то не то, — задумчиво сказал Антон. — Мух можно считать в семейных трусах и шлёпанцах. А для чего же тогда королевская мантия?

— Что-то он крутит, этот Стратег, — произнес Тимофей. — Ладно, старик, чем дурака валять, давай лучше подумаем, как будет сподручнее перекантовать Гуду на «Архимед». Разумеется, в капсуле. Понадобится схема подключения капсулы к источнику питания, принцип действия которого нам не известен. Так что, старичок, придётся тебе этой ночью раздобыть максимум информации. Это задача номер один. И учти, что времени у нас совсем мало.

Глава 45 Служитель

Вайнберга тем временем перенесли в лазарет, где переодели в пижаму. Первым его осмотрел хирург, ничего не нашел и передал терапевту, а тот в свою очередь невропатологу…. Где-то на шестом лекаре экс-кесарь очнулся и слабо спросил: «Где я?».

— Здоров, — констатировал лекарь и вызвал Олега.

Олег посадил Вайнберга в каталку и самолично перевез в одиночный номер под опеку улыбчивого Гарика. Гарик 2 заботливо переложил одетого в пижаму Вайнберга на кровать и повернулся к Олегу с немым вопросом: «Ты еще тут?». «Куда ж я денусь?» — про себя ответил Олег и присел на стул рядом с вяло помаргивающим Вайнбергом.

— Ты иди пока, — посоветовал Олег Гарику. Тот ушел, нарочно топая сапожищами. Обиделся, видишь ли.

Вайнберг гулко откашлялся и пробубнил:

— Воспользовались, стало быть, оглоеды. А я, дурак, вас пожалел.

— Чем воспользовались? — ухмыльнувшись, спросил Олег.

— Известно чем, — отозвался Вайнберг. — Будь я в паре с Гудой, нипочем бы не одолели. Ну, ничего, ничего, всё равно вам без меня не обойдись.

— Мы и не спорим, — сказал Олег. — Конечно, не обойтись, вы же исполняете обязанности капитана «Эдельвейса».

— На что вы намекаете? — насторожился Вайнберг.

— На то, что капитан Воронин погиб при столкновении «Эдельвейса» с кораблем Гуды, — ответил Олег. — И сообщение Горбунову он физически не мог передать. Это сделали вы, Иосиф Львович. И, между прочим, от имени капитана. В ответ Горбунов отсылает видеопослание, где предупреждает команду «Эдельвейса» об экспедиции на Миральду крейсера «Архимеда». Получили?

— Получили, — буркнул Вайнберг.