Планида Сергея Капустина

«В восемнадцать лет Серега появился в «Крыльях». И толком о нем никто ничего не слыхал. Зато уже по первым тренировкам мы увидели и почувствовали, кто в наших рядах объявился. Мы ведь рассказывали о его легкоатлетических подвигах на предсезонном сборе в Кисловодске; у нас же в руках не было секундомеров, нам хватало того, что мы видели, как он бежит. Бежит любую дистанцию. А уже на первых ледовых тренировках почувствовали – этот ухтинец далеко пойдет! Даст прикурить очень скоро опытным бойцам!

В команде появился игрок-глыба! Если одним словом – глыба.

А еще игрок-лидер! По характеру, по эмоциям, по неуступчивости – лидер».

С трибун не так-то легко распознать, кто является вожаком в тройке нападения. Зачастую болельщик принимает за такового бомбардира, того, кто чаще партнеров поражает ворота противника. Зачастую болельщику кажется, что верховодит тот, кто кричит и раздает ценные указания двум своим товарищам, кто темпераментно спорит с арбитрами. Зачастую болельщик признает лидером того, кто яростней вступает в силовую борьбу…

Сергей Капустин не подходил под такие очевидные взгляды с трибун. Не всегда забрасывал больше всех; не всегда раздавал ценные указания партнерам, а с судьями в перепалку почти и не вступал; в стыки шел только по необходимости, а не ради того, чтобы просто потолкаться…

Тем не менее лидерство Сергея Капустина в звене сомнениям не подвергалось. Так было впоследствии и в армейской жлуктовской, и в спартаковской шепелевской тройке.

Сергей Котов:

«Ситуации же в тройке разные бывали. По-разному себя и Серега вел.

Если он, допустим, неудачно сыграл, допустим, даже голевой момент если запорол – хреново бросил, или вратарь вытащил здорово, или еще что случилось, он едет на лавку и плюется: «Надо было тебе отдать. Что ж я дурак такой!..»

Нормальная самокритика. Нормальное отношение к самому себе хоккейного нападающего.

Но и с тебя тоже требовал строго. Жестко осаживал.

Допустим, я получаю передачу от него и выхожу на ворота, бросаю и хлоп – не попал я в «калитку» или опять их вратарь потащил. Капустин наезжает на меня: «Ну что ты назад не вернул мне?! Я же в пустые переправил бы…»

Но это еще я в мягких тонах нарисовал, как бывало. Так бывало, когда выигрываем – ведем в счете, выигрываем убедительно, уже победили, слава богу. А вот когда уступаем, когда, не дай бог, проиграли, Серега просто «на г… исходил». И на лавке, и потом в раздевалке. Если у нашей тройки игра ни черта не получается, не забиваем, нам с Вовой Репневым достанется точно. Ну и себя костерить Серега не забывал, выражений не выбирая…

Потом уже в тишине переходил на другой тон. Мы же в комнатах на базе жили и друг к другу захаживали; разборы поражения начинались без лишних эмоций. Серега уже чаще корил себя, а не нас: «Да, в большинстве в концовке виноват я, не так надо было…»

Спокойно критику в свой адрес принимал. И самокритичен был очень.