Планируемая история

Многие расценивают отречение Ельцина от власти накануне Нового года и назначение на его место Путина как политический переворот. Слово «переворот» весьма неопределенно. Но если при этом иметь в виду значительность события и совокупность обстоятельств, при которых оно произошло (характер Ельцина, его предыдущие намерения, мизерный срок до намеченных выборов президента и т. д.), то это слово представляется тут вполне уместным.

Пусть переворот. Но возникает вопрос: какой именно, в чем его социальная сущность? Ведь не сводится же он к тому, что на место дряхлого и полуживого (практически невменяемого) Ельцина к власти пришел молодой, энергичный и умный Путин, который якобы будет следовать ельцинской линии, так что можно будет сказать, будто «Путин – это Ельцин сегодня». Именно в таком виде пытаются представить этот переворот западные политики, выдающие желаемое за действительное, а точнее говоря, высказывающие своего рода инструкции новому правителю России.

Чтобы дать объективную оценку переворота, о котором идет речь (буду для краткости называть его путинским), необходимо исходить из того подхода к современной ситуации в мире и в России, который я очень сжато изложил выше. К концу 90-х годов XX века в России назрела жизненно важная потребность в том, чтобы сделать российскую власть более эффективной с точки зрения интересов большинства населения и интересов России как целого, нормализовать ее, лишить ее вида, в каком она стала посмешищем во всем мире. Путинский переворот объективно (с социологической точки зрения) и явился конкретно-исторической формой реализации этой потребности. Кто бы ни были организаторы переворота и какими бы ни были их субъективные намерения, этот переворот объективно, в сложившихся в России и на Западе условиях, так или иначе содержал в себе элемент сопротивления России гибельным для нее последствиям западнизации, американизации и глобализации. Именно этим главным образом объясняется «чудо» путинского рейтинга. Во всяком случае, широкие слои российского населения именно так восприняли путинский переворот и сфокусировали в личности Путина свои потребности и надежды. Этот переворот не был спланирован в Вашингтоне, так я думаю. Путин появился на исторической арене не как креатура Вашингтона. Скорее всего он «проскочил» по недосмотру, даже по ошибке тех, кто организовывал переворот. Организаторы переворота явно недооценивали личные качества Путина.

Уже сейчас можно констатировать, что путинская власть выражает усиление тенденции постсоветской системы власти России к советскому образцу. И это не просто субъективное желание ее руководителей. Дело тут в том, что в современных условиях и в силу объективных социальных законов организации власти сильная государственная власть, способная справиться с нынешними российскими проблемами, может быть лишь властью такого типа, какая сложилась в советское время в России, причем сложилась независимо от лозунгов марксистского коммунизма и даже вопреки им, сложилась в силу необходимости и по законам власти как таковой.

Но просто сказать, что в путинском перевороте проявился второй из рассмотренных выше факторов (скажем, тенденция к советизации системы власти), мало. Дело в том, что в самой советской системе власти надо различать два периода: сталинский (вождистский) и брежневский (партаппаратский). Уже в горбачевские годы наметилась тенденция возврата к сталинистскому типу власти, что проявилось в стремлении Горбачева к чрезвычайным полномочиям и к возвышению своей власти над партийным аппаратом (отсюда перенос высшей власти из партийного аппарата в надпартийные государственные органы). В нынешних условиях постсоветской России отсутствует партийный аппарат как орган сверхвласти. И тенденция к советизации власти может быть лишь тенденцией к сверхгосударственной власти, причем сталинистского типа. Так называемая «сильная государственная власть» в современных условиях России и контроля со стороны Запада может быть лишь личной властью президента с его личной канцелярией (администрацией) и лично связанными с ним надежными соратниками («номенклатурой»), опирающимися на широкие слои населения, подконтрольные президентской команде средства массовой информации и, само собой разумеется, армию, силы внутреннего порядка и органы государственной безопасности. Не исключено создание массовой партии, связывающей вождя-президента с массами населения (с «народом»). Но такая партия в условиях западнизации не может стать чем-то наподобие КПСС. Она будет служить подсобным средством вождя-президента, станет президентской партией.

Разумеется, этот вариант власти не может быть реализован в открытом, явном и «чистом» (буквальном) виде. Он возможен лишь в тенденции, с какой-то степенью приближения. Но он закономерен. Это значит, что если новая власть на самом деле будет стремиться действовать в интересах самосохранения (выживания) России и российского населения (русского народа в первую очередь), то она в силу социальной необходимости должна будет действовать в рассмотренном духе.