Плантагенеты. Короли и королевы, создавшие Англию

Старый король Франции встретился с новым королем Англии на границе принадлежавших им земель. Разница в возрасте между ними составляла всего два года, но опыт их был несопоставим. Была середина января 1200 года. Тридцатидвухлетний Иоанн занимал трон восемь месяцев. Филипп II, которому исполнилось 34, царствовал уже почти 20 лет. Только что миновало Рождество, и все еще действовало перемирие, запрещавшее военные действия в период рождественских праздников. Это была их первая встреча с момента интронизации Иоанна. Короли долго обсуждали условия перемирия, тепло обнявшись по завершении разговора. Иоанну наверняка казалось, что он вошел в тесный круг царственных особ.

Филипп же, скорее всего, понимал, что вот, наконец, перед ним соперник Плантагенет, которого он сможет одолеть. Он хорошо знал Иоанна. Они уже не раз воевали и на одной стороне, и друг против друга, но никогда на равных. Иоанн всегда был ребенком, младшим братом, просителем, а Филипп – королем и судией.

Есть все основания полагать, что Филипп не принимал Иоанна всерьез. Поведение английского короля во время пленения Ричарда можно было назвать по меньшей мере трусливым. Сделки, на которые он готов был пойти, лишь бы почувствовать на голове тяжесть короны, явно демонстрировали, что Иоанн жаждет власти, но вряд ли дорос до понимания самой сути власти. Иоанн был из тех людей, кто первым отводит взгляд и не способен оказать сопротивления, когда их лишают даже законных прав.

Иоанна короновал Хьюберт Уолтер в день Вознесения Господня, 25 мая 1199 года. Король прибыл с континента в компании нескольких друзей. В этот раз для пышной церемонии не было времени. Новому королю выразили почтение и завалили его подарками, но чувствовалось, что все это лишь необходимая формальность, а не настоящее торжество. Иоанн не мог и не хотел задерживаться в своем новом королевстве. Помазание на царство и коронация были лишь прологом к защите Нормандии, Анжу и слабых мест на границах его новых владений.

Иоанн вернулся на континент уже через полмесяца. Ситуация в Нормандии требовала неотложного внимания; ему нужны были союзники. Филипп поддерживал претензии Артура Бретонского, и объединенные франко-бретонские силы атаковали Анжу, Мен и Турень. Велик был риск лишиться стратегически важных земель, расположенных между Нормандией и Аквитанией.

Высадившись в Дьеппе, Иоанн заново заключил союзы с графами Фландрскими и Булонскими, которые так старательно поддерживал Ричард. Осенью 1199 года он выступил против Филиппа в Анжу. Тут Иоанну удалось сделать удачный ход. Гильом де Рош – самый могущественный барон в графстве, возглавлявший восстание от имени Артура, – внезапно перешел на сторону Иоанна. Просочились известия, будто император Отто IV и папа Иннокентий III приняли сторону Иоанна, и де Рошу казалось, что удача отворачивается от Филиппа.

Когда де Рош не поделил с французским королем замок в Мене, между ними, к счастью для Иоанна, пробежала черная кошка. Де Рош встретился с Иоанном в Ле-Мане, чтобы официально подтвердить свой переход на службу к новому сюзерену. Он привез с собой потрясающий подарок: своих важнейших союзников – Артура Бретонского и его мать Констанцию, готовых заключить мир. Теоретически такой поворот событий лишал Филиппа всякого повода продолжать войну. Но для этого Иоанну нужно было примириться со своим племянником, а он этого сделать не сумел. Констанция и Артур приехали ко двору Иоанна даже в большей тревоге, чем де Рош. Они просто не верили, что новый король обойдется с ними достойно. 22 сентября они официально признали власть Иоанна, но, как только наступила ночь, сбежали обратно ко двору Филиппа.

Таков был расклад сил в январе 1200 года, когда Иоанн и Филипп встретились на границе. Артур формально подчинился Иоанну, но находился при Филиппе, по-прежнему представляя собой потенциальную угрозу. К тому же многие союзники Иоанна оставили его, отправившись в Четвертый крестовый поход, объявленный папой Иннокентием III. На турнире в Шампани в ноябре 1199 года графы Фландрии, Блуа, Перша и маркиз Монферратский объявили, что принимают крест. Болдуин Фландрский удвоил оскорбление тем, что немедленно начал переговоры с Филиппом, лишив Иоанна возможности атаковать позиции французского короля в Нормандии с двух фронтов одновременно.

В этих условиях Иоанн решил, что лучше заключить мир, чем продолжать сопротивление. И вот, через пять месяцев после январских объятий, в мае 1200 года, английский и французский короли заключили, как предполагалось, прочный мир в Ле-Гуле.