Плантагенеты. Короли и королевы, создавшие Англию

В этом печальном путешествии Иоанн подхватил дизентерию и на протяжении октября 1216 года постепенно слабел. К середине месяца он уже мог передвигаться только в паланкине. Когда его отряд достиг Ньюарка в Ноттингемшире, его посетил врач – аббат Крокстона. Но все было тщетно: Иоанн умер 19 октября 1216 года; в его стране хозяйничали иностранные войска, он окончательно лишился власти. Тело короля не повезли в Фонтевро, где покоились его отец, брат и мать. Иоанна похоронили в кафедральном соборе Вустера, рядом с алтарем святого Вулфстона, канонизированного в правление Иоанна. Это, наверное, было подходящим решением – похоронить его в древнем англосаксонском городе, учитывая, что Иоанн был первым Плантагенетом, который проводил больше времени в Англии, чем вне ее. Для авторов вроде Уолтера из Ковентри корень бед Иоанна был очевиден. «Иоанн был великим правителем, но неудачливым, – писал он. – Как Марий, он пережил взлеты и падения в судьбе. Он был великодушен и мягок с посторонними, но грабил своих людей, доверял чужакам больше, чем собственным подданным… Его покинули его люди и в конце немногие скорбели по нему». Биограф Уильяма Маршала выражался в более поэтичной манере. Когда Иоанн смертельно заболел, его мучила боль. «Смерть, этот великий преследователь, это злобное грубое создание, овладела им и не отпускала, пока король не умер», – писал он. Что ж, это был конец, достойный самого безжалостного и бессердечного короля Англии.

Иоанн создал себе репутацию одного из худших королей в истории Англии, чудовищного убийцы, который насаждал в стране тиранию и спровоцировал конституционный кризис. К концу его правления появились первые легенды о Робине Гуде, основная тема которых – коррумпированная власть и лесные законы. Спустя годы имя Иоанна неразрывно срослось с образом главного злодея в этих историях: его описывали как монстра, конченого человека и дьявола во плоти. Но действительно ли злодеяния его были страшнее тех, что лежат на совести его отца или брата Ричарда? Скорее всего, нет, и тем не менее репутация Иоанна пострадала гораздо сильнее.

Если сохранять объективность, основным преступлением Иоанна было то, что он взошел на трон в момент, когда колесо фортуны катилось вниз. Он был так же безжалостен, как и вся его семья, но ему не досталось и капли их везения. Он не смог предотвратить потерю Нормандии, а лишившись герцогства, практически ничего уже не мог сделать, чтобы вернуть его. Он не мог вдохновить и повести за собой людей, но, честно говоря, не верится, что Генриху II или даже Ричарду удалось бы отвоевать Нормандию, будь они на месте Иоанна в 1204 году. Легко понять, почему он избрал именно такой путь между 1207 и 1211 годом, и, если не считать параноидальных личных вендетт, сложно сказать, что любой другой король мог бы сделать иначе в тех обстоятельствах. На протяжении четырех лет ложных надежд Иоанн был хозяином не только в своем королевстве, но и в английской церкви, на кельтских окраинах Англии, и возглавлял могущественную систему судопроизводства и государственного управления, которую безжалостно поставил на службу интересам короны. Он не смог вовремя осознать, какие проблемы создает себе, обращаясь с баронами не как с партнерами по совместному предприятию, но как с вынужденными кредиторами, которых можно жестоко и с пренебрежением третировать.

Все, что Иоанн оставил своей семье в наследство, – разрушительная гражданская война, увенчанная вторжением Филиппа II и принца Людовика. Великая хартия вольностей в 1215 году была просто неудачным мирным договором, который и цели своей не достиг, и спровоцировал новый опасный конфликт. Иоанн не узнает – как и бароны, обсуждавшие с ним условия Хартии, – что его имя и легенда, окружающая документ, подписанный в Раннимиде, в истории Англии будут связаны навечно. Но именно это оказалось важнее всего. После смерти Иоанна Великую хартию вольностей станут переиздавать снова и снова и толкование ее положений станет краеугольным камнем каждой конституционной битвы XIII и XIV веков. Пока Генрих III бился за возвращение прав и земель, которые потерял его отец, Magna Carta мало-помалу стала определять условия договора между королем и обществом. Переиздав в 1225 году, ее прибивали гвоздями к дверям церквей и демонстрировали на городских площадях по всей Англии. Дух этого легендарного документа определяет долг английского короля – править, соблюдая собственные законы. Это странным образом и стало наследием Иоанна. Вероятно, самый бессердечный юрист, когда-либо занимавший трон Англии, оценил бы иронию.

Вступление в права наследства