Планы на осень (СИ)

Вытащить подселенного беса из человека можно — достаточно куклу найти и сжечь. Подобие сработает и в этом направлении. Без куклы тоже можно изгнать беса — только человек от этого портится и умирает. Теоретически, можно договориться с бесом «уйти добровольно», без громкого хлопка дверью — без инсульта, инфаркта, остановки сердца и гибели тела, ставшего бесу ненужным. Но если не проговаривать эти условия до вселения, вариант практически гиблый — бес непременно обманет, выпросив плату за «чистый» уход.

Обычно подселенца из Бездны просто запечатывают в теле — иногда хватает просто человеческой воли, чтобы удержать тварь и не дать ей захватить тело носителя. Как, в общем-то, в случае с шефом — на морально-волевых полтора года своего давит. Если воли не хватает, можно помочь ритуалами: моя кровь для шефа — вполне себе ритуал, быстрый и почти безболезненный. С младенцами же все гораздо сложнее — воли в них еще нет, как и разума.

Обратись Лена в полицию, малыша бы просто признали убитым иномировой сущностью. Пусть тело его и дышит, но матери его бы не оставили — равно как и не отдали бы тело малыша Бездне. В общем, перспективы у молодой мамы были такие, что легко рехнуться можно — либо одержимого воспитывать со вполне понятной перспективой, либо признать еще дышащего и живого — мертвым. Еще и папаша — хрен знает где, кто он и имя его до сих пор знать не знаю.

А у меня, знаете ли, к тому моменту накопились полгода собственных исследований аналогичной проблемы — бес, запечатанный внутри Анны Викторовны, уже порезал жизнь тюремным сроком на до и после, а там наверняка аукнулся бы новыми проблемами. Вот такими, как сейчас, например… Словом, наработки были — начатые еще в СИЗО, под бормотание соседей по нарам, сливающееся с шепотом из Бездны; продолженные под собственные рассуждения вслух и грохот ударов по железной двери рук и ног сокамерников, отчего-то сходивших с ума. Хотя рехнуться от такого поворота в жизни полагалось именно мне.

В моих выкладках были логика и здравый смысл — им хотелось верить. Они, в итоге, и сработали.

Лена сделала еще одну куклу для ребенка — настолько идеальную, настолько правдоподобную и тщательно проработанную, насколько и может выполнить отчаявшаяся мать. А я пригласил в эту куклу демона — на очень короткое время.

Иерархия в Бездне — штука мощная. Настолько мощная, что бес, почуяв демоническую метку на кукле-подобии, свалил из тела ребенка быстрее собственного визга. Матери достался живой и здоровый ребенок, мне — чуть ли не готовый дипломный проект. Правда, способы и методы — что-то из разряда «Борьба с уличными ворами при помощи ковровых бомбардировок»… Но ведь работает же! И Анне Викторовне обязано помочь.

Осталось только убедить Лену сделать для меня еще одну куклу. Год назад, со счастливыми слезами на глазах, она обещала все что угодно. Но год назад было лето — синее небо и зеленые листья на деревьях, а сейчас — серый снег на обочине и серые панельные многоэтажки за падающим снегом. Многое могло измениться — проблемы, заботы и обязательства…

Впрочем, я-то остался прежним — шагнул в магазин, готовясь вновь заполнить пакеты продуктами. Денег мало, деньги взяты взаймы… Значит, поеду домой не в купе, а в плацкарте.

Уже стоя возле нужного подъезда, кольнула мысль, что Лены просто может не быть дома: гуляет, ушла в гости, переехала… Столько же мыслей может уместиться в пять секунд — до момента, как дверь, наконец, открыли, ответив теплым и радостным «Привет!».

— Не надо было, — неуверенно отговаривалась Лена, стоило, поднявшись на этаж, поставить сумки с продуктами к ее ногам.

— Это группой собрали, — лихо соврал я.

Рядом с пакетом заинтересованно пыхтел годовалый пацан, заглядывая в содержимое — босой, в длинной не по возрасту рубашке, светловолосый крепыш.

— Валера! — С оттенком смущения, Лена попыталась увести его за плечо, но я, наоборот, шире открыл один из пакетов.

— Тут соки детские есть.

— Так, давайте оба на кухню. Там и сок согреем, — перехватила она цветастую упаковку из рук сына. — И что нужно сказать дяде?

— Спасибо, — грустно ответил ребенок, провожая взглядом маму, ушедшую на кухню.

А затем побежал за ней следом, хлопая босыми ногами по кафелю. Как бы не заболел…

— Раздевайся и проходи, — крикнула мне Лена, зашумев посудой на кухне. — Пакеты потом разберу, а сейчас обедать будем.

— Да я ненадолго.

И в самом деле, стоит ли задерживаться — обвел я взглядом прихожую. За год исчез скрипучий шкаф в прихожей — новый с многочисленными полочками, на которых сидели вязанные детские игрушки. Добавился ковер, сменилась люстра с пластиковой и тусклой на широкую матовую линзу дневного света — и уютнее стало, и как-то теплее. Одежда и обувь на вешалке у входа — добротные, достаток чувствуется. А я проблему принес, и продуктами пытаюсь расплатиться…

С другой стороны — это, выходит, мне было бы выгоднее, если б она была нищей? Такие мысли — как бы не хуже. Если и предлагать незаконное — то точно зная, что человек может отказаться. Что не нужда его давит…