«Планы сражающихся царств» (исследование и переводы)

Нередко конкретные случаи, казавшиеся особо вопиющим нарушением доктрины, вызывали соответствующую литературную реакцию. Так было с чжаоским сяном Пинъюань-цзюнем. В 257 г. до н. э., когда во время осады Ханьданя, чжаоской столицы, войсками царства Цинь удалось заключить союз с царством Чу, ему был пожалован восточный Учэн. Однако основная заслуга в снятии осады с Ханьданя принадлежала, по мнению его современников, вэйскому Синьлин-цзюню, который привел под Ханьдань вэйскую армию и заставил капитулировать циньского военачальника, осаждавшего столицу. Эти обстоятельства побудили кого-то из чжаосцев сочинить речь, вложенную им в уста Гунсунь Луна, в которой Пинъюань-цзюнь в связи с пожалованием ему Учэна обвинялся в своекорыстном использовании родственных связей[405], «Ты, господин, не уничтожал [вражеской] армии, не убивал [вражеского] военачальника, а тебе пожаловали восточный Учэн. Многие выдающиеся люди царства Чжао выше тебя [по достоинствам], но вследствие своих родственных связей ты стал сяном страны. Ты был пожалован восточным Учэном, но не уступил [его другому] из-за отсутствия заслуг, тебе повесили на пояс печать сяна царства Чжао, а ты не отказался из-за недостатка способностей; лишь однажды избавив страну от забот, ты стал добиваться, чтобы прибавили тебе земель. Таким образом, родня [вана] получает пожалования [из-за родственных связей], а [рядовые] жители царства [добиваются этого] составлением планов и заслугами»[406].

Борьба старых и новых слоев внутри правящего класса Сражающихся царств осложнялась в связи с существовавшим тогда обычаем приглашать полководцев и государственных деятелей из-за рубежа. Так возникали конфликты между пришлыми сановниками и ревнителями местного патриотизма. В среде последних складывались устные рассказы, умалявшие авторитет того или иного заезжего сановника, отрицательно оценивавшие его деятельность[407]. На основе таких рассказов составлялись тексты публицистического характера. Два подобных текста, в которых вершится не в меру строгий суд над циским полководцем Тянь Данем, действовавшим в царстве Чжао, сохранились в «Планах Сражающихся царств». В первом случае Тянь Дань оказывается посрамленным в споре с коренным чжаосцем — полководцем Чжао Шэ[408]. Во втором — тот же Чжао Шэ выступает с предостережением, что использование Тянь Даня в войне с яньским полководцем Жун Фэном не принесет успеха царству Чжао: «Если Аньпин-цзюнь (Тянь Дань) глуп, то он, конечно, не сможет устоять перед Жун Фэном; если Аньпин-цзюнь умен, то он тоже не согласится сражаться с жителями [царства] Янь... Если Аньпин-цзюнь умен, то зачем ему укреплять силу Чжао? Если Чжао будет сильным, то Ци больше не стоять во главе правителей! Если он получит войска сильного Чжао, чтобы преградить путь яньскому полководцу, то попусту потратит несколько лет, расходуя силы воинов, людей знатных и мобилизованных сверх обычного контингента на рытье рвов и строительство укреплений, приводя в негодность колесницы, панцири и бунчуки, опустошая государственные склады и амбары с продовольствием. Когда оба царства достаточно научат друг друга [ратному делу], он соберет свои войска и возвратится»[409]. Цитированный текст завершает язвительная приписка «от составителя»: «В летних лагерях [армии Тянь Даня] в подвесных котлах варили пищу. Захватили три города. У самого большого из них стена не превышала ста чжи[410]. В результате все вышло так, как и говорил Мафу-[цзюнь] (Чжао Шэ)»[411].