«Планы сражающихся царств» (исследование и переводы)

Вряд ли за наградными полями, упоминаемыми в приведенном выше тексте, скрывались свободные земли, на которых новые владельцы должны были организовывать самостоятельное хозяйство. Ведь в IV в. до н. э. царство Вэй было самым населенным из Сражающихся царств. Как утверждал один из государственных деятелей того времени, внутри его границ «хижины на полях и дома с галереями [столь многочисленны], что не хватает места для пастбищ»[504]. По всей вероятности, иод наградными полями в данном случае подразумевались пахотные наделы земледельцев-общиннников. О том, что конкретное содержание вышеупомянутого термина действительно могло быть таким, свидетельствует ряд данных, относящихся ко второй половине периода Чуньцю. Так, к 594 г. до н. э. восходит летописная запись, рассказывающая, как некий житель царства Чу обратился к вану с просьбой предоставить ему наградные поля в административных районах Люй и Шэнь. Царский управитель в Шэнь воспротивился этому, ибо, по его словам, «собираемый здесь налог предназначен [для нужд] обороны от [вторжений] северных владений. Если [эти земли] заберут, то [Чу] лишится Шэнь и Люй, а [войска] царств Цзинь и Чжэн непременно достигнут реки Хань»[505]. Из текста этой цитаты следует, что превращение ряда земель в Шэнь и Люй в наградные поля вызвало бы опасное для обороноспособности царства Чу сокращение налоговых сборов. Отсюда можно сделать вывод, что в VI в. до н. э. пожалование наградных полей означало лишь передачу прав на присвоение налоговых поступлений с определенного числа полевых наделов, или, иными словами, крестьянских хозяйств.

Вывод этот перекликается с другой летописной записью, сделанной на 100 лет позднее: «Вначале чжоусцы предоставили поля одному из членов [цзиньского] клана Фань. Гунсунь Ман собрал с них налог [для нового хозяина]»[506]. Следовательно, и во втором случае объектом эксплуатации для владетеля полей было податное земледельческое население. Что касается самого периода Чжаньго, то и для этого времени известны сходные сообщения источников. Весьма интересен рассказ чжаоского летописца о том, как Ле-хоу (правил в 408-387 гг. до н. э.) пожелал подарить двум придворным певцам «поля и людей на площади в десять тысяч му»[507]. В цитируемом здесь отрывке земельный участок, предназначавшийся для придворных певцов, выступает как комплекс пахотных угодий, принадлежавших земледельцам-общинникам.

Однако в свидетельствах источников можно обнаружить признаки того, что в период Чжаньго на основе царских пожаловании сановникам развивалась система частного землепользования. Имеется ряд упоминаний о владельцах земельных пожалований, которые обладали более широкими правами на переданные им угодья, приближавшимися к рабовладельческой частной собственности.

Общая картина этого явления дана в следующей полемической тираде, написанной в конце Чжаньго: «Женщины и сестры, обладающие красотой, сановники и придворные, не имеющие заслуг, выбирают усадьбы и присваивают их, выбирают полевые наделы и кормятся ими»[508]. Трудно сказать, в каких царствах Хань Фэй-цзы наблюдал подобные порядки, вызвавшие его гневное осуждение. Однако имеющиеся в нашем распоряжении конкретные известия о такого рода земельных владениях связаны лишь с территорией царства Цинь. Датируются они также последними годами периода Чжаньго. Так, в 223 г. до н. э. циньский полководец Ван Цзянь, отправляясь в поход против царства Чу, потребовал обеспечить его «великим множеством прекрасных полей, усадеб, парков и прудов»[509]. Мотивируя свое требование, Ван Цзянь говорил: «По той причине, что твой военачальник, великий ван, даже одержав победу, никогда не получит титула хоу, я, оказавшись в числе твоих приближенных, также воспользовался случаем, чтобы просить [полей, усадеб], парков и прудов, предназначенных стать достоянием [моих] детей и внуков»[510]. Следовательно, те участки, которыми циньские сановники наделялись из фонда свободных земель государства, могли быть в отличие от жалованных поселений переданы по наследству. Аналогичные сведения содержатся и в жизнеописании Гань Ло, внука известного циньского министра Гань Моу: когда Гань Ло отличился в роли дипломатического агента Чжэн-вана (будущего Цинь Ши-хуанди), последний пожаловал ему ранг шан цина и «вновь подарил то поле и ту усадьбу, которые принадлежали некогда Гань Моу»[511]. Здесь мы сталкиваемся с интересным примером восстановления наследственных прав на совершенно определенные земельные угодья, конфискованные в свое время государством[512].