Планзейгер. Хроника Знаменска

— Нет, Лешенька, — возразила Лера. — Комплименты никогда не бывают противными.

Семендяев вошел без стука, сел напротив Черемушкина и этак иронически воззрился на него.

— Что, Сергей Сергеич? — спросил Черемушкин, отрываясь от инструкции по открытию третьего глаза, которую взял в руки полминуты назад и теперь внимательно изучал. — Чем недовольны?

— Да всё тем же, Васенька, — ответил Сергей Сергеевич. — Привлекать к работе. Чем заслужил такое уважение?

— А, вы про это, — Черемушкин вздохнул и закрыл инструкцию. — Это же не приказ, это всего лишь постановление, указание куда следует идти. Вперед или назад.

— А приказ когда будет? — бдительно спросил генерал.

— Ну, не завтра же.

— Проследи, — сказал Семендяев и подмигнул. — Старый друг лучше новых трёх.

— Четырёх, — подхватил Черемушкин, радуясь, что пронесло. Генерал мог навалиться так, что только держись.

— Я что пришел-то, — Семендяев понизил голос. — Не сгонять ли нам в Знаменск? С Дергуновым.

Говоря, он вынул из пиджака конверт и положил перед Черемушкиным. Жестом показал: вынимай письмо, читай.

— Почему с Дергуновым? — спросил он сам себя. И сам же себе ответил: — Да потому, что паренек этот должен помнить, как там было раньше.

Письмо было написано пенсионером Прониным, который уже мелькал в самом начале, и адресовано генералу Семендяеву. Бдительный такой оказался пенсионер, писучий.

Прочитав каракули Пронина, Черемушкин сказал:

— Это, Сергей Сергеич, не нашего ума дело.

— А чьего ума? — спросил Семендяев, пытливо глядя на него.

— Понимаете ли, дорогой мой, — промямлил Черемушкин. — Против ветра — оно, конечно, можно, но не нужно.

Едва он это произнес, как что-то перевернулось в его голове, и он понял, что неправ. Тысячу раз неправ. И сразу стало легче дышать, и этакая окрыленность появилась, приподнятость.

— Ну, хорошо, — сказал он.

— Я тоже поначалу засомневался, — подхватил Семендяев, — потом пронзило: а чего бояться-то? Пронин вон не боится, видит, что прав. Патриот, нафиг. А мы получается кто, раз боимся? Вредители. Правильно я говорю?

— Правильно.

— Сейчас же и выедем, — сказал Семендяев. — Мусатова забираем?

— Его теперь днем с огнем не сыщешь, нарасхват, — ответил Черемушкин. — До вечера управимся?

— С ночевой, Василий, с ночевой. Переночуете у меня в Тамбове — места навалом…

Разумович на своей горбатой Оке домчал их до Тамбова за пять минут. По какой червоточине они перемещались — не суть важно, но как только Разумович втопил педаль газа, за окнами сделалось черным-черно. Хорошо, что военные пока об этом феномене ничего не знали. И хорошо бы не узнали никогда.

А вот дальше, когда машина остановилась, Семендяев показал, что недаром проводит так много времени в компании с Разумовичем. Сказал ему вальяжно: «Ефим Борисович», — тот в ответ уронил голову себе на грудь, Семендяев залез ему пальцами под прическу, нащупал на шее какой-то хитрый тумблерочек, щелкнул им. Разумович поднял голову, повертел ею в разные стороны, произнес «Мерси» и шустро полез наружу. Захлопнув за собою дверь, прытко поскакал к ближайшему дому.

— Куда это он? — спросил любопытный Дергунов.

— Тебе всё скажи, — проворчал Семендяев, пересаживаясь на место водителя.

— И всё же, — не унимался Дергунов, показывая, что он пусть чуть-чуть, но главнее.

— К бабе, — ответил Семендяев, посылая машину вперед. — Не надо забывать, Лёшенька, что Разумович во-вторых робот, а во-первых человек. И в-третьих, ходячая видеокамера. Нам нужен такой свидетель?

— Хитрый ты, Сергей Сергеич, — с одобрением произнес Дергунов. — Не против, что я на «ты»?

— Валяй, — равнодушно ответил Семендяев…

Бетонку к Объекту-Знаменску уже закатали в асфальт и расширили метров на пять. За триста метров от ворот Семендяев съехал на обочину и затормозил. Указателем был вросший на опушке в землю частично покрытый мхом серо-зеленый валун. Именно здесь, судя по описанию, Пронин вошел в лес.

Семендяев вынул из бардачка шпионскую видеокамеру размером со спичечный коробок и протянул Черемушкину. Дальновидный человек, всё предусмотрел.

Семендяев остался за рулем, а Черемушкин с Дергуновым направились по следам бдительного пенсионера.

Где-то через полкилометра появились следы вырубки, но какой вырубки: деревья были не просто спилены под корень, а вровень с землей. Получилась ровная маленькая полянка без пеньков. Сами деревья исчезли, опилок тоже не было. Неведомый лесник испытал здесь чудо-пилу и направился дальше. Всё как в письме Пронина.

Передвигаться было тяжело и неудобно, лес вообще не чистили.

Через десять минут перед ними возникло то, из-за чего они сюда и приехали. Здесь была не просто поляна, а покрытая упругим материалом площадка размером двадцать на двадцать метров, скрытая от наблюдения сверху хитрой маскировочной сетью, которая, казалось, висела в воздухе сама по себе. От площадки к Объекту тянулась ровная, как стрела, на треть углубленная в землю стальная труба диаметром около трех метров, закрытая с торца стальной заслонкой. Но не это главное.