Плащ и галстук

Затормозив около военного на проходной, я продемонстрировал ему значок, удостоившись напряженного кивка, мол «давай туда, там это самое». Тоже плюс. Не было бы знака — пришлось бы либо рисковать, получая пулю в спину, либо ждать пока человек не сделает прозвон до лица, уполномоченного принимать решения…

Что и где случилось стало понятно сразу — наши оловянные «солдатики» окружили круглое розовое спец. здание общежития. Одеты они были кое-как, зато все поголовно вооружены, кроме одного, стоящего на коленях. Этот парень держал перед собой руки, генерируя гигантский силовой пузырь, заключающий в себя всё здание. Более никого рядом не было. Кроме Янлинь с потеками слез на лице. К ней я и отправился.

— Виктор! — рванула она ко мне навстречу.

— Что тут? — поймал я её.

Рассказывала она торопливо, глотая слова от волнения, но информацию выдала ёмко. Сидела на смене, вела два нехарактерных следа наших стакомовских «часов» по парку. Затем сигнал внезапно слабеет на порядок, но оба следа как торпеды устремляются прямиком к розовому зданию. В которое, в данный момент, входит Цао Сюин вместе с Васей, которого она повела в бассейн на одном из этажей. Затем, это уже Янлинь наблюдала по камерам, прожав тревогу, дерн у входа (вон, смотри!) взрывается, из-под земли выскакивают двое мужчин, тут же забегающих за старой китаянкой и пацаном. Внутренние камеры показывают Янлинь как нападающие бьют бабу Цао по голове, а затем один из них направляет руку на камеру. Вспышка, конец истории.

— Я-я… включила блокировку. Полную… Успела! — выдохнула девушка, — По инструкции. Войти и выйти невозможно, даже призракам!

— А где они? — поинтересовался я, не наблюдая наших неуязвимых монстров поблизости.

— У себя! Я им не верю! — молодая китаянка тряхнула меня, — Виктор! Спаси бабушку!

— Ты противоречишь сама себе, — тихо сказал я ей, — Никто же не…

— Мы кабель тянули, помнишь? — тихо прошептала мне «чистая», — В городе что-то творится, что-то очень серьезное, сейчас сюда никого направить не могут! Но когда до нас очередь дойдет, бабушка… Виктор. Они её пытают. Хотят, чтобы она сняла блокировку. Или я сняла. Они оставили камеру там, где её…

Кровь ударила в голову.

— Идём, — коротко сказал китаянке.

Помните, я говорил, что не ценю свои способности? Так оно и есть. Но это не значит, что я не буду ими пользоваться. «Хочу», «не хочу» — это пустые слова, а есть такое слово — «надо». И когда я слышу о том, что кто-то собирается пытать старого человека, я имею роскошь разозлиться. И имею возможность эту злость реализовать. Мне это надо…

На этот раз, видимо под влиянием зашкаливающей злобы, у меня в голове проснулся от спячки мозг. Вместо того, чтобы насиловать себя, пытаясь пропихнуться в узкий длинный тоннель с проводами, я начал своей свободной частью нагнетать давление, «выдувая» себя по каналу с куда большей скоростью. Игнорируя удивленный писк Янлинь, перед которой внезапно оказалась растерянно вращающая головой Палатенцо, я вдавливал и вдавливал себя, переходя по подземному туннелю в серверную общежития. Тем не менее, последние слова Янлинь, произнесенные вслед, крепко застряли в голове.

Доступа к камерам общежития ни у кого, кроме самой «чистой», не было и не могло быть. Локальная сеть, записи с которой минимум два раза в сутки отправляются через специальный компьютер вовне. То есть — нет совершенно никакой возможности так точно рассчитать атаку, если только не иметь специального неогена, безотрывно наблюдающего и подслушивающего за всей территорией «Жасминной тени». Или же внедренного агента, поставляющего информацию вовне. Последнее куда проще.

Превращаться назад в человека я не собирался, не было такой необходимости. Да и дверь в самой серверной взламывать не собирался, опасаясь породить шум, поэтому и сочился дальше через щели, пользуясь методом «самопихания». Быстро, неаккуратно, зло.

Забавно, но предатель обнаружился самым первым. Или засланец, не уверен. Тут нужно разбираться в сортах говна, а как по мне — сидящий в кресле в контрольной комнате безопасности качок, тот самый Ахмед Ракзухмалин, якобы долго сидевший в лесах, никем другим быть не мог. Человекообразная груда мышц, что-то бурча себе под нос, вполне бодро топтала перекачанными пальцами одной руки клавиатуру, смешно пританцовывая на месте. Двумя руками он, конечно, действовать не мог — для этого их нужно было свести на расстояние, которое его мышцы не могли себе позволить. Но парня подобное ни грамма не напрягало.

Вопрос — в каких именно лесах учат такому прекрасному и точному «слепому набору»? Сейчас спрошу.

— А?! — внезапно гортанно прорычал перекачанный парень, отвечая на вызов по внутренней связи, — Ыгор? Отстань, Ыгор! Мешаешь! Щто я тебе могу сказать? Пошёль на *уй, я тебе могу сказать! Дэлаю всё, что магу! Нет тут нихрэна! Атрэжь уже бабке щто-нибудь, покажи внучке! Всё, ацтань!