Плащ и шпага

На другой день герцог отправился провожать Луизу с сыном в их новое жилище. Тестера была в нескольких милях от Лактура, в стороне от проезжих дорог. Когда они подъехали к аллее старых деревьев, герцог снял шляпу и, поклонившись, произнес:

— Здесь вы уже у себя, графиня. Если позволите, через месяц я приеду навестить вас.

Тестера оказалась маленьким феодальным замком, во дворе которого был старый бассейн с каменным дельфином. Впрочем, только извне вид замка носил следы старости. внутри все постройки были в образцовом порядке.

Убранство внутренних помещений и содержимое амбаров тоже доказывали, что хозяин никогда не оставлял вниманием эту обитель. Даже кровати были застелены, не говоря уж о комодах, полных белья.

Старик Агриппа, осмотревший дворовое хозяйство, вернулся к графине с довольным видом. Он долго перечислял, какие запасы продовольствия (включая десять бочек превосходного вина, «которое мы и в десять лет не выпьем») сделаны в замке. Теперь Луиза поняла, зачем накануне герцог срочно посылал дворецкого в Тестеру.

А Агриппа тем временем все говорил и говорил. Не забыл он и про детскую, полную игрушек для Югэ, и про прекрасную библиотеку, набитую книгами.

Вошли две собаки и стали ласкаться к Агриппе.

— Они тоже принадлежат вам, графиня, — сказал Агриппа. — Это вот Дракон, а это — Фебэ, брат и сестра, с отличными зубами. Сторожа, что надо. Но было уже поздно, и осмотр «Тестеры» отложили до завтра.

Назавтра был совершен осмотр. Замок был построен на берегу озера в конце залива и обнесен рвами с водой. Над рвами тянулись толстые вербы, а у самой воды — орешник. Вокруг расстилались луга. Кое-где виднелись пашни и виноградники. Невдалеке высилась колокольня, указывавшая на близость деревни. Разумеется, во дворе замка были сад и огород.

После осмотра мать позвала сына к себе.

— Теперь уже ты не увидишь замка Монтестрюк, а будешь жить здесь, пока не вырастешь. Вырастешь же ты лет через пятнадцать.

— Мне нравится здесь, но и Монтестрюк мне тоже нравился. Почему мы не будем там жить?

— Он уже не наш, дитя мое. Мы разорились.

— Как это «разорились»?

— Ты поймешь, когда вырастешь.

— Но если у меня не будет замка, что же тогда остается?

— Твое имя Югэ-Поль де Монтестрюк, граф де Шарполь. Славное имя, но ему нужно вернуть прежний блеск и сохранить его чистым и незапятнанным.

— Что же нужно мне делать, матушка?

— Постоянно трудиться, чтобы стать человеком и солдатом.

— Хорошо, я буду трудиться, мама.

— Тогда поклянись. Твой отец никогда не изменял клятвам и отдал жизнь, держа данное слово.

Мальчик задумался. Потом, подав обе руки матери произнес:

— Клянусь вам, матушка.

И они зажили по-новому и скромно на новом месте. Тогда жители тех мест — а тогда мало разъезжали и обменивались сведениями — легко приняли версию графини, что она вдова убитого на войне капитана. Поскольку она проявила себя миловидной и доброй женщиной всегда старавшейся им помочь, они полюбили её и относились к ней всегда с почтением, особо отмечая её скромный образ жизни.

Она же действительно не только внешне, но и в душе смирилась с новым положением. Но не до конца. Бывали моменты, когда она вспоминала о графе Колиньи, и тогда в ней вспыхивали страстные мечты и желания. Она все ожидала, что Колиньи, наконец, вспомнит о ней и навестит её.

Иногда она даже, гуляя, шла до ближайшего тракта, где появлялись проезжие. Там она садилась на придорожный камень и жадно всматривалась в каждое облако на горизонте. Но Жан де Колиньи не проезжал, и она с разочарованием шла домой.

Так шло время. Оно уже стало отсчитываться годами.

— Я знала, что он меня забудет, — говорила она себе.

И в один момент она решила расстаться со своей мечтой. Теперь между нею и Богом оставался один сын.

А он рос и наращивал силы. Он был весьма шаловлив, но в нем всегда чувствовалась честность и твердость в убеждениях, что располагало всех в его пользу.

Он любил, как оказалось, помогать крестьянам в поле и даже даже ходить за плугом. Три раза в неделю к ним приходил священник, учивший Югэ истории, географии, словесности, латинскому языку и началам других наук. Он любил чтение разных историй, что сильно развило в нем мечтательность.

Но что он любил особенно, так это были уроки Агриппы. Он ещё не дорос до плеча учителя, а уже бился на шпагах очень неплохо.

Он очень любил также играть с другими мальчишками в военные игры. И так этим увлекался, что никакие капризы погоды не мешали ему в любой дождь или мороз возглавить детскую команду в игровой битве с другой командой.

Влекла его к себе также верховая езда, причем, как правило, без седла. И в этом деле он также достиг больших успехов.