Плащ крысолова (сборник)

Из-за угла вынырнул кабриолет. Лошадь остановилась прямо напротив входа. Сердце Джеймса дёрнулось и тут же затаилось. Он шагнул к экипажу, как заводная кукла, открыл дверцу и подал руку. В ответ – чуть заметный кивок:

– Началось?

– Первым будет Билли.

– Свободных мест не осталось?

– Есть одно место. Случайно.

– Случайно? Всего одно место?

Она привычно включилась в игру, изобразив удивление. Ради этого – чтобы его вот так полоснули взглядом – Джеймс и ждал её перед входом.

– Ну и где это место? Покажешь?

Да, ради взгляда. И ради того, чтобы открыть ей дверь, провести к заветному месту. А потом Джеймс смотрел, как она следит за собакой и крысами: никогда не делая ставок, беззвучно, деревянно-прямая, бледная. Он мог бы вечно смотреть на неё. Но боялся, что сердце не выдержит, неправильно шевельнётся, слишком резко подскочит, прорвёт трахею, вывалится наружу. Или рухнет камнем прямо вглубь живота, в незащищённую мякоть. Поэтому он почти не дышал – только смотрел и смотрел…

Гонг! Билли сделал свою «работу», и хозяин его увёл. Шоу начал считать дохлых крыс и объявил результат: на этот раз – сто две крысы. Зал ответил восторженным рёвом.

Джеймс вошёл в короб, чтобы убрать за собакой. Зрителям он безразличен. Но одна пара глаз следит, как он совком подгребает тушки, скидывает в ведро, вытирает тряпкой арену, выпускает туда новых крыс. Да, её глаза видят, как Джеймс становится частью крысиного смертоубийства. Что это для неё?..

– Эй, Джеймс, ты чего так таращился? Ты её знаешь, что ли? – Стенли ткнул Джеймса в бок, когда тот закончил с уборкой. – Ну ты даёшь… Уважа-а-аю!

Джеймс не откликнулся. Стенли не отставал:

– Эта, в шляпке. Конфетка… м-м-м… – он причмокнул, глазки замаслились. – Слушай, она, это самое… – Стенли тут же начал заискивать. – А ты ей меня представь.

Шоу уже вёл Джеко. Тот поскуливал от возбуждения. Джеймс открыл дверцу короба и наступил Стенли на ногу:

– А ну сдвинься! Мешаешь!

Стенли тихонько взвыл:

– Ты чего, белены объелся? Глаза в канаву упали? Копыто твоё дурацкое…

Шоу выдержал паузу – зрители шумно приветствовали собаку – и спустил Джеко с поводка. Джеймс кивнул Стенли: очнись! Тот, всё ещё морщась от боли, ударил в гонг: время пошло. Шоу извлёк из кармана большие часы с брелоком. Через его плечо Джеймс видел секундную стрелку: она ползла по кругу, как маленькое копьё: эт-т-ту, эт-т-ту, эт-т-ту… Крысам отпущено жить не больше пяти минут. И целых пять минут Джеймс может смотреть на неё… Эт-т-ту… Эт-т-ту… Эт-т-ту…

Снова гонг!

Арена сплошь покрылась дохлыми крысами. Шоу позвал собаку, но Джеко не мог успокоиться. Он глухо, утробно рычал, выглядывая живых. Вон метнулась ещё одна. Джеко бросился на неё и продолжал трепать, даже когда Джеймс ухватил его за ошейник и поволок с арены.

– Ну-с, мне кажется, дохлых считать бесполезно. Будем считать живых. Было сто десять крыс. А сейчас… Господа! Мне кажется, здесь больше нет ни одной. Ах, что я говорю! Сто десять минус одна. Джеко убил её после удара гонга.

Зрители завизжали, заревели и застонали.

Шоу прижал руку к сердцу и послал публике поцелуй – ну прям гладиатор, одолевший дикого льва. А на самом деле его бультерьер задушил сотню крыс.

Джеймс волок Джеко по коридору. Тот вцепился зубами в крысу и глухо, утробно урчал. Позади оставалась дорожка из бурых капель. Но на боку, ближе к животу, у пса тоже темнело пятно, и лапы испачканы кровью: крысы пытались за себя постоять… Джеймс брезгливо подумал, что надо обработать укусы. Но не сейчас. Чуть позже. Пусть успокоится… А она… Интересно, уже ушла? Дал ей Шоу спокойно уйти? Обычно он преграждал ей путь к двери:

– О! Кто это здесь? Я слепну! Сияющая! Королева! Сколько лет, сколько зим!

– Джимми! Ты не умеешь льстить, никогда не умел. Королева в два раза старше.

– Каюсь, Джудит! Неправ. Ты лучше королевы. Королеву попробуй увидеть! А ты – вот она. – Шоу пытался поймать её руку. – И есть надежда…

Она его обрывала:

– Джимми, хватит кривляться.

– И что же, ни одного ласкового словечка?

– Джимми, по правде сказать, у меня с утра отвратное настроение. И я искала такое же место – под стать своему настроению. Но с меня уже хватит. Теперь я хочу уйти.

Шоу не двигался с места.

– Зачем же так торопиться? Куда королеве спешить? Неужели на поиски денег? Джудит, – Шоу наклонялся вперёд, изображая внимание, – я угадал, тебе опять нужны деньги! Всё твой учёный братец! Он ведь занят наукой… Дорогая, один нежный взгляд – и я готов облегчить твою участь. Мне не очень-то много надо. Зато как же я буду щедр!

– Побереги себя, Джимми. Знаешь, судьба переменчива. Сегодня богат, завтра беден.

– Война? Пожар? Наводнение? Восстание мёртвых рабов? – тонкие губы Шоу растянулись в ухмылке. – Джудит, взгляни на меня: мне совершенно не страшно. Вот если кто-то придёт и скажет… – тут глаза Шоу делались круглыми. – Если он скажет: в канализации Лондона передохли все крысы! Вот тогда Шоу содрогнётся. Но крысы Лондона вечны.

– Скоро парламент примет закон о защите животных.