Плащаница из Овьедо

— Они — очень беспокойные.

— Прекрасно! Я оставила подругу в руках у каких-то психов, чтобы принести гамбургеры миссис Маклинток и трем ее пучеглазым детям.

— Вы ведь не могли знать, что так получится…

— О чем вы говорите, отче? Я же знаю, когда мой супруг Ник таращился на других женщин, не так ли? Я же знаю, когда один из близнецов на перемене дернул девочку за косичку. Это — шестое чувство. Если ты мать, то оно у тебя есть. Тогда почему я не почувствовала, что моя лучшая подруга в беде? Давайте пойдем в полицию.

— Нет, не сейчас. Поверьте мне, пока она носит в себе этого ребенка, они ей ничего не сделают. Это дает нам немного времени. Витфилды объявятся рано или поздно. Или Ханна найдет способ связаться с одним из нас. А пока что…

— Что?

— Мы продолжим ее искать, — сказал отец Джимми и тихо добавил: — И молиться.

Он так и делал. В позднее время он следил за домом на Алкот-стрит в надежде, что Витфилды туда вернутся. Как-то ночью отцу Джимми показалось, что в одной из комнат зажегся свет, поэтому он припарковал машину напротив дома и продолжил свои наблюдения, пока рано утром возле него не остановился полисмен, чтобы спросить, все ли в порядке. Видимо, один из соседей заявил в полицию, что возле его дома ошивается подозрительный субъект. Джеймс сбивчиво ответил полисмену, что ждет одного своего прихожанина, но того не убедили его слова, равно как и пасторский воротничок.

Джеймс заходил в местное почтовое отделение, чтобы узнать, не оставляли ли Витфилды случайно адрес, по которому следует пересылать им почту. Сотрудник почты ответил, что не оставляли. На все свои звонки в авиакомпании, когда он интересовался пассажиркой по имени Ханна Мэннинг, которая, вполне возможно, вылетела в Майами на одном из их рейсов пару дней назад, священник получал любезный ответ, что подобной информации они не предоставляют. День благодарения наступил и прошел, и в магазинах Ист-Эктона витрины постепенно украсили рождественскими игрушками, но от Ханны по-прежнему не было никаких вестей.

Ее образ — не сияющей жизнью Ханны, а измотанной и напуганной женщины, которую он вывез в Фол-Ривер ночью, — никак не выходил у него из головы. Он все еще не забыл, как она, прижавшись к боковому стеклу его автомобиля, наблюдала за огоньками встречных машин, танцующими в темноте, словно светлячки. Девушка была неразговорчива и выглядела более хрупкой, чем обычно.

Что приготовили эти люди для нее и ребенка? Монсеньор предупреждал, что последствия их действий, которые они предпримут, прикрываясь младенцем, будут беспрецедентны.

Забудьте старого Христа, ведь новый уже здесь. Древнее пророчество свершилось. Покиньте свои церкви и молитесь ему. Он торжественно поведет вас за собой в новое тысячелетие! Идите за ним. Идите за ним. За ним!

Как же это произошло? Джеймс вновь открыл папку, в которой хранил всю накопленную информацию о сударуме, Овьедо и ДНК. Он просто бесцельно пролистывал кипы бумаг, когда неожиданно его осенило. Национальное общество плащаницы! С замиранием сердца просмотрев бумаги еще раз, он нашел компьютерную распечатку с изображением Джудит Ковальски.

Но там была не только ее фотография, но и ее почтовый адрес!

Уэйверли-авеню в Уотертауне была ничем не примечательной улицей, по обе стороны которой тянулись столь же непримечательные двухэтажные домики. Дом номер 151 не отличался от своих соседей — полностью деревянное здание с небольшой передней верандой, парковочной площадкой с «мини-веном» и задним двориком, окруженным низким забором из проволочной сетки.

Ничего, что заставило бы к нему присмотреться, а это, догадался отец Джимми, им и было нужно. В конце улицы находилась заправочная станция, аптекарский магазинчик и «Севен-Элевен»[27], которые полностью удовлетворяли основные потребности местного населения. Он припарковался перед небольшим кафе и вошел внутрь. Пара покрытых царапинами столов «Формайка» и виниловые кресла — вот и все, что напоминало о том, что когда-то сюда любили заходить посетители во время ланча. Джеймс заказал чашку кофе и занял ближайший к окну столик, приготовившись к наблюдению за происходящим вокруг. Отсюда ему открывался прекрасный вид на Уэйверли, 151.