Плащаница из Овьедо

Прошло много времени, прежде чем дверь в интересующем его доме распахнулась и из нее повалила толпа народу, человек этак тридцать. Они о чем-то тихо переговаривались. По-видимому, встреча только что закончилась. В надежде увидеть кого-нибудь из знакомых Джеймс стал всматриваться в их лица. Но все они поразили его своей заурядностью, за исключением белокурой женщины с косичками, которые она закрепила у себя на макушке, и одной пожилой дамы с перекинутой через плечо большой цветастой сумкой. Остальные, судя по всему, перебирали бумажки в административных зданиях Бостона: у них был вид бухгалтеров и офисных работников, которые слишком долго просиживают под флуоресцентными лампами.

Они стали быстро расходиться, задерживаясь только для того, чтобы сказать друг другу традиционное «до свидания», которое, наверное, веселее звучало бы на похоронах и поминках. Некоторые обнимались. Некоторые вроде бы плакали. Постепенно все разошлись. Отцу Джимми стало интересно, остался ли кто-либо в доме.

Прошло двадцать минут, прежде чем он решил покинуть свой наблюдательный пост. Однако в этот момент передняя дверь дома открылась и из нее вышла женщина. Проверив, надежно ли заперта дверь на верхний и нижний замок, она проскользнула за руль «мини-вена». Когда женщина проезжала мимо кафе, отец Джимми узнал в ней Джолин Витфилд.

Священник засунул под кофейную чашку однодолларовую банкноту, перешел дорогу и быстрым шагом направился к дому. Вокруг никого не было видно. Большинство здешних жителей еще не вернулись с работы, а те, кто был уже дома, скорее всего, приклеились к телевизору или спали. Вступив на подъездную дорожку, отец Джимми пригнулся и засеменил вокруг дома в направлении заднего двора. Там, скрываясь за кустарником, он осторожно приблизился к окну.

В комнате отец Джимми увидел мужчину с буйной шевелюрой, в которой начинала пробиваться седина. Он сидел на деревянном стуле спиной к окну и что-то читал вслух. Отцу Джимми хватило и нескольких слов, донесшихся к нему сквозь стекло, чтобы догадаться, что у мужчины на коленях покоилась Библия. Мужчина то и дело отрывался от Святого Писания, чтобы взглянуть на женщину, которая лежала на диване. Лицо ее было повернуто к стене, но белокурые волосы, пусть и плохо расчесанные, Джеймс узнал сразу.

Он смотрел на Ханну до тех пор, пока не увидел, что ее выпуклый живот поднимается и опускается. По крайней мере, она была цела и невредима. Большего он ничего не мог сказать о ее самочувствии. Роды должны случиться со дня на день. Тут Джеймс понял, что уже несколько минут торчит под окном. Побаиваясь, как бы его не заметили, он попятился от окна и по своим следам вернулся к машине.

Пышная итальянка с еле заметными усиками над верхней губой кивнула ему на тротуаре: «Счастливого Рождества, отче».

Только когда священник сел за руль и запустил двигатель, до него дошло, что он не ответил на ее поздравление.

Глава 45

— Отец мой небесный, я всегда верил, что ты направляешь меня своей твердой рукой. До сегодняшнего дня. Дай же мне знак… — Молитва отца Джимми звучала не громче шепота.

Монсеньор Галахер подбежал к решетке алтаря, перед которой склонился молодой священник. Пытаясь отдышаться, он и не заметил страдальческого выражения на лице своего преемника.

— Вот ты где, Джеймс! Я увидел твою машину и обыскал весь дом снизу доверху. Забавно, но здесь я надеялся встретить тебя в последнюю очередь! Ты нашел девушку?

— Нашел. Она в Уотертауне. Думаю, ее удерживают там силой.

— Уотертаун? А она уйдет оттуда с тобой?

— Да, если у меня получится с ней поговорить.

— У тебя должно получиться. Я обсудил случай с ней с некоторыми высокопоставленными церковными лицами в Бостоне. Не нужно объяснять, что они там сильно обеспокоены. Но обо всем уже позаботились. — Он сунул руку в карман сутаны и извлек из него листок бумаги. — Вот адрес, куда ты можешь отвезти ее, когда она будет готова.

Отец Джимми посмотрел на бумажку в руке монсеньора.

— Привезти ее сюда?

— Да. Они полностью осведомлены о ситуации и придумают, как поступить.

— Не понимаю, отче.

— Они позаботятся о ней и ребенке.

— Что это означает? Она сможет оставить себе ребенка?

— Тише, Джеймс. Ты же знаешь, что это невозможно. Так должно быть.

— Но кто тогда вырастит этого ребенка?

— Ему найдут подходящую семью, которая воспитает его, не зная, кто он и откуда.

— Ханна этого не позволит, отче.

— Поэтому ты должен ее убедить. Или ты считаешь, что нам следует оставить его Витфилдам, чтобы потом страдать от последствий?

— Конечно же, нет.

— Заставь ее думать, что так будет лучше для ребенка, лучше для нее и лучше для Церкви. Ты ведь тоже так считаешь, правда, Джеймс?

Старик буравил его взглядом.

— Да, отче.

— Вот и хорошо. И я с радостью помогу тебе в этом деле.

— Нет, отче. Будет разумнее, если я сделаю это сам. — Джеймс взял у монсеньора листок с адресом и положил себе в карман. — Я свяжусь с вами в Бостоне.

— Как тебе будет угодно. Я в тебя верю, Джеймс.