Пластика души

– Да выпрыгивай, мне-то… – вяло отмахнулся Ростик, выворачивая из двора на проезжую часть. – Неохота с ментами рамсить за ремень. – И вот этот жаргон снова заставил меня подумать о том, что Ростик не совсем референт, не совсем водитель, да и вообще какой-то мутный и непонятный тип. И я сижу с ним в одной машине… а вдруг… но эту мысль я решительно отогнала – с чего бы ему совершать что-то противоправное в отношении меня? Зачем я вообще ищу какое-то второе дно? Он просто везет меня на работу по просьбе нашего общего теперь начальника – тот хочет убедиться, что в первый день я добралась и приступила к обязанностям, только и всего. И нечего усложнять и придумывать ужасы там, где их нет.

Ростик отлично водил машину, я совершенно расслабилась и наблюдала за проносящимися за окном автомобилями, за спешащими на работу людьми. Вот и я наконец-то еду на работу… Столько лет я мечтала об этом, а теперь почему-то не испытываю никакой радости, скорее – беспокойство. Как я буду строить отношения с Аглаей? Как вообще вести себя с человеком, оказавшимся в ее положении? Ей, должно быть, невыносимо видеть вокруг себя здоровых людей, способных двигаться, ходить, шевелить руками. Я бы, наверное, с ума сошла в такой ситуации. Я завидовала всем вокруг по более ничтожным поводам, а у Аглаи есть для этого реальные основания. Вдруг это отразилось на ее характере, ведь не могло же не отразиться? И она начнет изводить меня придирками и капризами… Может, мне все-таки стоит перестать мерить людей по собственной колодке? Я бы поступила так – а Аглая, может, совершенно другая. Ладно, разберусь по ходу.

У Ростика имелся специальный пульт, открывавший ворота особняка Аглаи, и мы без помех въехали прямо во двор. Ростик помог мне выйти и взял из багажника сумку, не забыв напомнить, что ноутбук останется у него:

– Могу завезти к тебе домой, если хочешь. Или в офис к шефу, там заберешь.

– А зачем мне в офис? – удивилась я.

– А зарплату ты как будешь получать? Шеф платит наличными.

«Очень странно, – подумала я, шагая вслед за Ростиком к крыльцу. – Этого мне не сказали, я думала, что на карту в банк, как везде. Хотя… какая разница, платили бы».

Открыв дверь, Ростик громко сказал:

– Здравствуйте, Катя. Мы приехали. Если хотите, довезу в город.

– Да, спасибо, я сейчас, – раздалось сверху. – Пусть Наташа пока вещи свои в комнату отнесет, там все готово.

Ростик сделал шаг в сторону комнаты, где мне предстояло жить, и распахнул ее.

– Проходи, – он поставил сумку у большого шкафа. – Вещи разберешь, когда будет свободное время или вечером, когда Аглая Максимовна уснет. Старайся не оставлять ее одну надолго.

– Мне нужно переодеться? – спросила я, и Ростик, бегло оглядев меня с головы до ног, бросил:

– Нет, сойдет. Обувь только смени на домашнюю, не стоит грязь уличную в ее спальню таскать. Да и самой убирать легче будет.

– А когда, кстати, я должна буду этим заниматься, если мне не стоит оставлять Аглаю Максимовну одну?

– Она отдыхает днем после обеда. Завтрак и обед будешь готовить, когда проснешься, Аглая Максимовна просыпается около девяти. Пока она спит днем, можно еще что-то сделать. Ну, а все остальное – поздно вечером.

– Ничего себе график, – чуть присвистнула я. – Как же я успею такие хоромы убрать, еду приготовить и еще писать что-то?

– Придется пошустрей поворачиваться, – хмыкнул Ростик. – Ладно, переобувайся, тебе уже наверх пора.

Он вышел в холл, а я быстро расстегнула сумку и вынула тапки, которые сунула туда в последний момент. Переобуваясь, я окинула взглядом комнату и пришла к выводу, что она мне нравится – уютная, светлая, с большим витражным окном, на котором чуть колышется от сквозняка песочного цвета штора из прозрачной органзы. Вся мебель в комнате из состаренного дерева – комод, туалетный столик с большим овальным зеркалом в раме, кровать с высокой спинкой, шкаф с зеркальными дверками. У кровати – небольшой коврик, на столике у окна – букет пионов в белой вазе. Определенно, здесь неплохо, уж точно лучше, чем в моей похожей на длинный пенал темноватой комнате дома. Ничего, привыкну, это просто пока мне здесь все чужое, а вот вещи разложу да переночую несколько раз – и все, обживусь. Главное, что сразу не возникло неприятных ощущений.

– Наташа, где вы? – постучала в дверь Катя, и я быстро вышла в холл:

– Извините, переобувалась.

Катя была уже в красивом шелковом костюме с длинной юбкой, в туфельках на каблуке, чуть подкрашенная, с волосами, падавшими волной на плечи.

– Идемте, скажем Аглае Максимовне, что вы здесь.

Она первой поднялась по лестнице, я последовала за ней, чувствуя, как опять заколотилось сердце.

«Только бы не хлопнуться тут, как вчера, – подумала я, собирая в кулак всю силу воли. – Прекрати, Наташка, это такой же человек, просто тяжелобольной и нуждающийся в твоей помощи».

– Аглая Максимовна, я уезжаю, – сказала Катя, открыв дверь в спальню хозяйки. – Наташа уже здесь, так что все будет в порядке. Увидимся завтра, я приеду как обычно.

– Хорошо, – хрипло откликнулась Аглая. – Хорошего дня, Катя. Пусть Наталья заходит, у меня есть одна идея.