Пластикодрама: Новые направления в арт-терапии

Две работы режиссера Жаннетт ван Штеен «Движущийся Концерт» и «Бэк», построенные на строгой хореографии с четко выстроенными формами и линиями движения, свидетельствуют: театр подошел к потребности осознания тела как посредника между внутренним и внешним миром человека. Ему уже не хватает обилия категориального языка слов и абстрактных движений классического и модерн-танца. На смену движения как такового пробивается когнитивное осознанное движение, психологическое воздействие которого на зрителя еще не понято и не опредмечено. В каких категориях описать попытку ван Штеен отразить «статичную музыку» Дмитрия Шосто-ковича (Stringquartet no.15) посредством статичного состояния танцоров? Что определяло принятие того или иного движения или отказ от него, от той или иной формы? Поддается ли игра воображения аналитической оценке?

Как объяснить тот факт, что люди, живущие в разных точках Земли, в разных культурах, продуцируют схожие идеи? Два года назад в Москве я впервые для себя определил близкие мне тенденции развития театра движения, обозначив их как «когнитивная пластика». И вот сегодня на фестивале я увидел в работах театральных групп реализацию техники «когнитивного движения».

То, что эти тенденции не случайная игра воображения, говорят выступления четырех студенческих коллективов театральных институтов Амстердама и Тилбурга. Та же взрывная энергия, бесконечная фантазия, яростная агрессия, сексуальность, юмор и блестящее владение телом. Может быть, действие чуть смазанно, иногда нравоучителен сюжет, слишком прямо и вызывающе сыграны некоторые сцены, но то, что осталось в памяти, что пробуждает симпатию и добрую улыбку, – это живое действо, заражающее своей неподдельностью, страстностью. Зрителю представляются все те же темы нашей реальности: насилие, наркомания, любовь, самоутверждение, то, что всегда волнует людей. Однако материал преподносится зрителю в тех формах действия, которые пробуждают в нас не столько потребность в переживании, сколько откровенный интерес к предугадыванию неожиданностей в актерской игре и мизансценах. По эмоциональной реакции зала, собравшего студентов театральных институтов Европы, можно было увидеть, что режиссерские идеи принимались даже тогда, когда не все происходящее на сцене было понятно зрителю.

Возможно ли такое искусство в России с ее особой ментальностью и со сложившимися традициями в театральных школах? Наверное, не все будет принято нашим зрителем из-за существующих социальных установок. Мы не так откровенно говорим о сексе, более бережно относимся к взаимодействию мужчин и женщин на сцене, несколько ортодоксально принимаем поиски в работе с предметами и пространством. Некоторая ограниченность информации о современном зарубежном театре и наиболее консервативные национальные традиции в искусстве тормозят развитие данного направления в России, хотя уже сегодня работают такие группы, как «Дерево», театр блэк СКАЙ уайт, театр Сайры Бланш, театр движения «Шифти», которые на основе самобытной техники экспериментируют в независимом пространстве. Поэтому, наверное, мы можем говорить о том, что, воскрешая утерянные традиции студийных театров, Россия все же подошла к созданию своих школ движения, включая школу «когнитивного движения».

И последнее. То, что слово потеряло монополию в драматическом театре, а классический и модерн-танец все чаще обращается к драматическим техникам и пантомиме, по-видимому, говорит и о культуральном изменении отношения театра к телу. Театр становится телесным, доступным для понимания разноязычной публики. Движение, оказывается, можно рассматривать не только с точки зрения сценических категорий – танца и пантомимы. Любое выразительное движение само по себе самобытно и информационно. В выразительном движении читаются и слова, и чувства. Абстрактные идеи могут быть выражены посредством простого бытового движения. Бытовое движение наделяется символическим содержанием и трансформируется в абстрактное действие. Слова же с их семантическим значением доводят драматическую идею до целостного понимания. И тем самым зритель становится свидетелем взаимодействия трех стихий: разума, чувств и движения.

ЛИТЕРАТУРА

1. Анастази А. Психологическое тестирование. – М., 1982.

2. Андреева Г.М. Социальная психология. – М.: Изд-во МГУ, 1980.

3. Андрианов М.С. Анализ процесса невербальной коммуникации как паралингвистика // Психологический журнал. 1995. № 3.

4. Асмолов А.Г. Культурно-историческая психология и конструирование миров. —М.: Изд-во МГУ, 1996.

5. Бадмаев С.А. Психологическая коррекция отклоняющегося поведения школьников. —М.: Магистр, 1997.

6. Баранова Т.С. Теоретические модели социальной идентификации личности // Социальная идентичность. Информ. бюллетень. – М.: Ин-т социологии РАН, 1993.

7. Березин Ф.Б., Мирошников М.П., Рожанец Р.В. Методика многостороннего исследования личности. —М.: Медицина, 1976.

8. Бернштейн Н.А. О построении движения. – М.: Медгиз, 1947.