Пластилин колец

На черных башнях взвились черные флаги, и Ворота раззявились, подобно сердитой пасти, воззжелавшей стравить злую блевотину. Из пасти струей полилась армия, подобной которой никогда еще не было видано на свете. Впереди неслись оголтелые урки, размахивая велосипедными цепями и колесными монтировками, за ними следовали слабоумные и пучеглазые эльфийские подменыши, душевнобольные зомби и ошалелые от чумки вервольфы. По пятам за этой нечистью маршировали восемь дюжин грифонов в тяжелых доспехах, отбивали гусиный шаг три тысячи мумий и громыхали на моторных бобслеях отвратительные снежные бабы; а с флангов их подпирали шесть рот пускающих слюни вурдалаков, восемьдесят поджарых вампиров (все в белых фраках) и Призрак Оперы. Небо над их головами застилали жестокие черные пеликаны, комнатные мухи размером с гараж на два автомобиля и Страшная Птица Рух. Все больше и больше недругов различных родов и видов вываливалось из Ворот: тут были и шестиногие диплодоки, и Чудище озера Лох-Несс, и Кинг-Конг, и Годзилла, и Тварь из Черной Лагуны, и Миллионоочитый Зверь, и всякого рода субфилюмы гигантских насекомых, и Нечто, и Это, и Она, и Они и Фиолетовый Шар. Ужасный шум, поднимаемый ими, пробудил бы и мертвых, если бы мертвые уже не шагали в задних рядах.

- Воззрите, - вновь предупредил соратников Артопед, - враг приближается.

Гельфанд железной рукой вцепился в свой кий, а прочие сгрудились вкруг него - последняя, мелко вздрагивающая, но еще живая картина перед кошмарной резней.

- Ну тшего, попрошаемся, - сказала Йорака с треском сдавливая Артопеда в последнем объятии.

- Прощайте, - просипел Артопед. - Мы падем как герои.

- Быть может, - всхлипнул Мопси, - мы еще встретимся в каком-нибудь мире получше.

- Долго такого искать не придется, - согласился, подписывая завещание, Пепси.

- До скорого, козявочка, - попрощался с Гимлером Ловелас.

- Еще свидимся, сука, - ответил гном.

- Воззрите! - вскричал Артопед, поднимаясь с колен.

- Еще раз скажет "воззрите", я его сам удавлю, - проворчал Гимлер. Но все взоры уже устремились туда, куда указывал дрожащий мизинец Короля-Скитальца. Яркий красновато-коричневый туман затягивал небо, и могучий порыв ветра донес ясное "блям", издаваемое некоторыми Кольцами, когда с их помощью вызывают призрака. Черные шеренги содрогнулись на марше, замерли, задергались. Внезапно вверху послышались предсмертные вопли, и черные пеликаны посыпались с неба вместе с Черными Всадниками, отчаянно рвущими кольца своих парашютов. Урковы орды взвизгнули, побросали монтировки, и сверкая пятками, понеслись к открытым воротам. Но едва только урки со своими чешуйчатыми союзниками кинулись к укрытиям, как все они, словно по волшебству, обратились в чесночные столбы. Страшная армия сгинула, и все что осталось от нее - это несколько белых мышей да раскисшая тыква.

- Нет больше Сыроедова воинства! - воскликнул Артопед, на лету сообразив что к чему.

В этот миг темная тень пронеслась по равнине. Задрав головы, воины увидели огромного розового орла: покружив над полем битвы, он расчитал поправку на ветер и умело приземлился на три точки, неся на борту двух изможденных, но все еще узнаваемых пассажиров.

- Фрито! Срам! - воскликнули семеро.

- Гельфанд! Артопед! Мопси! Пепси! Ловелас! Гимлер! Йорака! воскликнули хобботы.

- Вы давайте, кончайте, - проворчал Гуано, Повелитель Ветров. - Я и так уже из расписания выбился.

Все прежние члены отряда и Йорака с ними радостно вскарабкались на широкую спину орла, уже скучая по Минас Термиту. Громадная птица покатила по равнине, стряхивая с хвостового оперения куски льда, и неграциозно взлетела.

- Пристегните ремни, - предупредил пассажиров Гуано, оглянувшись через крыло на Артопеда, - и в случае чего пользуйтесь бумажными пакетами. Они там для того и лежат, паренек.

Воссоединившиеся странники вознеслись высоко в небо и поймали струйное течение прозападной ориентации, в нескольких кратких словах доставившее их к Минас Термиту.

- Недурной хвостовой ветерок сегодня, - заметил Гуано.

Перегруженный орел сложил крылья и грохнулся у самых ворот Града Семи Колец.

Вся компания, усталая, но довольная сошла с птицы под радостные подхалимские клики огромной толпы, со слезами на глазах осыпавшей их бандерольками от сигар и рисовыми хлопьями. Артопед не обращал внимания на звучавшие здравицы, поскольку все еще пользовался бумажным пакетом. Тем не менее, стайка эльфийских дев приблизилась к увлеченному этим занятием Скитальцу с роскошной цельноалюминиевой короной, обильно украшенной стеклянными детскими шариками.

- Это же корона! - вскричал Фрито. - Корона Елисея!