Пластмассовый богомол

Агата знала обо мне всю правду, но при этом продолжала со мной работать, за что я её очень любила. О какой правде идёт речь? Думаю, вы догадались. О том, что в журналистике я оказалась постольку поскольку, и привела меня туда мечта стать писателем, и что как только мне подвернётся маломальский шанс всё бросить – я сразу же им воспользуюсь. Агата не только не осуждала меня (хотя она в журналистике точно человек не случайный), но и по возможности подкидывала дров в моё пока ещё слабенькое литературное пламя, отправляя, например, на интервью с писателями.

N был известным автором. Может, не таким, как Дарья Донцова или, например, Борис Акунин, но все молодые чтецы (преимущественно женского пола) его знали. На тот момент он написал около 10 книг, издавался в топовом российском издательстве и, вроде как, даже не жил в России, но какого-то чёрта обитал на Патриарших прудах (подробности этой детали мне только предстояло узнать).

Дело было весной, в ту пору, когда под ногами застывает рыхлый бугристый лёд, на котором все то и дело поскальзываются, но в последний момент улавливают равновесие. Я по карте дошла до нужного дома (который, к слову, находился не совсем на Патриарших, а в переулках), нашла подъезд (вход в дом был с улицы), набрала комбинацию из цифр, раздался писк, я потянула на себя массивную дверь и попала внутрь.

– Та-а-ак, мне нужен шестой этаж, – сказала я сама себе, как бы демонстрируя пустоте свою деловитость и непринуждённость. До сих пор не понимаю, в чём природа всех этих бессмысленных фразочек, которые люди то и дело произносят вслух, типа "Та-а-а-ак, сейчас надо повернуть налево" или "Рис взяла, брокколи взяла, детское питание взяла… Та-а-а-ак, осталось ещё туалетная бумага. Туалетная бумага! Где туалетная бумага?".

Почему-то я проигнорировала лифт и пошла пешком. Подъезд был старый, красивый. "Я бы здесь жила" – эту мысль я озвучивать не стала. Вообще, я б много, где жила, на самом-то деле.

Остановившись у нужной двери, я начала прокручивать в голове картины того, как я, вся такая классная и нацеленная на успех, здороваюсь, выгляжу в этот момент успешной бизнесвумэн из феминистских фильмов: улыбаюсь, жму человеку руку, мои волосы красиво спадают на лицо, я заправляю их за ухо, шучу какую-нибудь невероятно остроумную шутку и, конечно же, всех очаровываю. В реальности же у меня сползли колготки, и больше всего на свете мне хотелось попроситься в туалет, чтобы их подтянуть. Наконец-то подтянутые колготки – это особый вид оргазма, и пусть у той женщины, которая со мной не согласится, они всегда будут сползать.

Я звоню в дверь – и мне не открывают. Этого в моём сценарии фильма про успешную женщину-феминистку не было. Жду секунд тридцать – ведь именно такое время должно быть выдержано между звонками, если ты приличный человек (а я приличный человек) – снова звоню. Опять тишина. Я прикладываю ухо к двери. Ничего не слышно.

Начав паниковать, я полезла в карман за айфоном, сверила адрес – вроде бы всё правильно… Решаю позвонить респонденту. В стрессовых ситуациях, когда на кону твоя жизнь и будущее всего человечества, звонить по мобильному не так уж и страшно.

– Алло, – в трубке был запыхавшийся голос N.

– Здравствуйте, это Катя, из газеты X… – начала я, но меня перебили.

– Привет! – как ни в чём не бывало сказал N, продолжая тяжело дышать.

– Я вот стою у вашей двери.

– Да? Извини, не слышал. Сейчас открою.

Через минуты две (что показались мне вечностью, а наше интервью – уже каким-то розыгрышем) мне открыли дверь. Передо мной стоял N, весь мокрый, в спортивных шортах, майке, в кроссовках и с бутылкой воды в руках.

– Проходи, я закончу свою тренировку и пообщаемся. Чувствуй себя, как дома!– на этой фразе N пошёл обратно к снаряду, а если точнее, к эллипсу и, вставив наушники в уши и забравшись на него, продолжил заниматься, как ни в чём не бывало.

"Мда" – произнесла про себя я и начала раздеваться. Сняв пальто и обувь, я пошла искать туалет. Колготки были мне большеватыми, поэтому безбожно сползали, отчего казалось, что у меня между ног повис подгузник. Мерзкое чувство. И как маленькие дети только живут? Лучше уж испражняться на пол, по ходу, чем в этот висячий между ног кулёк. Хотя родителям, конечно же, так удобнее.

Туалет был совмещён с ванной – просторный, красивый, мраморный, с большим окном. В том случае, если в стране опять грянет социализм, это туалет наверняка выделят под семью из пяти человек из Кузьминок.

Сходив в туалет, подтянув колготки, помыв руки, причесавшись и убедившись, что на моём лице нет никаких признаков того, что я живой человек, например, соплей или скопившейся туши в уголках глаз, я вышла из ванны.

N продолжал заниматься на эллипсе, пот с него лился водопадом, а я не знала, куда себя пристроить, потому что это была квартира-студия, где кухня совмещена с залом, в котором и был эллипс с моим респондентом на нём, а ещё была отдельно спальня. Но не пойду же я сидеть в спальню, пока он занимается?