Пластырь для души

Прошло еще два дня, мне показалось, что река становится уже и течение стихает. Берег теперь не казался таким далеким. И я могла бы до него доплыть, если бы у меня было больше сил. Ждать, пока берег станет ближе, или пробовать сейчас? Этот вопрос не давал мне покоя. Я всматривалась в рваный край спасительной суши и думала, что делать.

На восьмой день своего путешествия по реке я проснулась и увидела берег, спасительный берег был близко. Метров семьдесят, вряд ли больше. Я бы могла убить белку на дереве на берегу, если бы моя винтовка сейчас была у меня. Больше ждать не имело смысла. Я села на край бревна, перекрестилась и скользнула в холодную, темную воду.

ГЛАВА 1

2018 г. Где-то под Петербургом

Я как говно в проруби болтаюсь по жизни, так сказала мама, а еще добавила:

– Ты сделай хоть что-то, в конце концов!

Разочаровывать маман – это я умею! Вот если бы за это давали награды – у меня весь шкаф был бы в кубках. Не тот институт, не тот цвет диплома, не та внешность, слизняковый характер (это дословно), не тот муж, а главное – этот список бесконечно длинный. Но основной провал на сегодня – это то, что меня бросил муж. Ушел к другой женщине. И если бы она была молодой и с большой грудью, то это вроде как и понятно. Но нет. Ей тридцать шесть, даже на год больше, чем мне. И она не так чтобы красивая, обычная. И у нее двое детей. Чем она его привлекла, для меня загадка. Но в один прекрасный день он пришел, собрал вещи и ушел. Это так стыдно, когда тебя бросает муж. Ко всему прочему еще и мама говорит, что за дело бросил.

– Конечно, от тебя ни борща, ни уюта, даже родить, и то не захотела. – В этих словах была доля правды, но менее болезненными от этого они не становились. Я пыталась родить, но пока не получилось. И в это была не только моя вина. Я не могла сказать этого маме. Вообще никому не могла сказать. Это было наше с Игорем дело, когда рожать детей. – Я тебе столько раз говорила, как важны для мужика дети, а ты все – успеем. Карьера, знаете ли, для нее важна! И что ты сейчас будешь делать? Где сейчас твоя карьера?

К слову, и тут мама била по живому. Я не за свою карьеру переживала. Я бухгалтер, работала после института с мужем. Десять лет на благо семейного бизнеса. Распалась семья, а вместе с ней и семейный бизнес. Точнее, это я осталась без него. Игорь по-прежнему владеет нашей преуспевающей строительной компанией. А я, с его подачи, год назад перестала работать. Постоянные больницы и врачи так меня вымотали, что Игорь заставил меня оставить бухучет и сосредоточиться на здоровье и доме. Я этому очень радовалась. Работу я не любила, тоска и нервотрепка. Он нашел среди знакомых ее, я передала ей дела, а как оказалась потом, еще и мужа.

– Хватит наматывать сопли на кулак, соберись, и если не хватило ума не дать ему уйти, то хоть половину бизнеса у него забери. Давай наймем адвоката, ты имеешь право на половину всего. Он был никем до встречи с тобой. Почему ты ни за что не борешься? – не унималась мама и в то же время с остервенением намывала плиту.

Плита была чистая, как и все в моем доме! Лишь толстый слой пыли покрывал все, к чему я не прикасалась. А я мало к чему прикасалась. Я уже полгода живу в анабиозе. Я и раньше не часто готовила, а сейчас вообще нет, ну не сильна я в готовке. Не умею и не люблю я это дело. Мы с Игорем часто ужинали в городе после работы, да и доставку из любого ресторана никто не отменял. Игоря это устраивало – он так говорил, но, видимо, мама и тут права, и эта ему домашние разносолы готовит.

Я обхватила руками голову и закрыла глаза. Сидя на барном стуле на кухне, я мечтала только об одном – чтоб ритуал еженедельного семейного насилия скорее закончился и я опять бы пошла предаваться страданиям под «Игру престолов». Передо мной стояла чашка остывшего кофе и тарелка с кашей. Вот как маме объяснить, что я не ем кашу? Но, как и всегда, я предпочитала молча есть, чем объясняться с маман. Мне тридцать пять, а я так и не научилась отстаивать свои интересы даже в вопросе каши.

Мама помыла плиту и принялась намывать холодильник.

По субботам она приходила с мешками еды, суровым видом и полная решимости поставить меня на ноги и заставить бороться. С кем? Зачем? Не имело значения. Для моей мамы жизнь – борьба. Смысл борьбы в самой борьбе. А я не такая. Я слизняковая.