Плата Харону. Океан ненависти. Сколько стоит миллион

– Вам она просто не нравилась, – ответил комиссар.

– Да, – подтвердил Дронго, – возможно, и так.

– Нужно восстановить всю картину происшедшего заново, – предложил комиссар. – И вот еще что, вы меня извините, я, кажется, немного вспылил. Сами понимаете, какое у меня настроение.

– Ничего, комиссар, – сочувственно сказал Дронго, – я понимаю ваше состояние. Все может быть. Но третье убийство не должно было случиться. Оно никак не вписывается в логику двух предыдущих. Чем бы ни руководствовался убийца, убирая обоих братьев – местью, ненавистью, жаждой обогащения, – все равно это не имеет никакого отношения к этой несчастной. Кира никак не была связана с братьями. Ни деловыми, ни личными отношениями. Поэтому ее смерть выглядит случайной и нелогичной. Или здесь действует маньяк, которому доставляет удовольствие сам процесс убийства.

– Думаете, кто-нибудь из них похож на маньяка?

– Не думаю. Именно поэтому считаю, что в данном случае мы можем рассчитывать на больший успех.

– Что вы хотите делать? – спросил комиссар.

– Мне нужен всего один час. Как раз то время, которое понадобится бригаде следователей, чтобы доехать сюда из Стамбула. Подарите мне этот час, комиссар.

– Вы просите меня так, словно я женщина, – проворчал комиссар. – Ну хорошо, делайте, что хотите. Ничего худшего, чем сейчас, уже не может случиться. Но предупреждаю, пятеро оставшихся в живых будут все время у меня перед глазами. Иначе я не смогу спокойно ждать.

– Конечно, – согласился Дронго, – вы сядьте и смотрите, а я постараюсь восстановить картину происшедшего. У меня есть на этот счет смутные подозрения.

– Как хотите, – равнодушно-усталым голосом согласился комиссар, – мне уже ничего не поможет. А может, мы действительно найдем этого чудовищного убийцу? Моя репутация окончательно уничтожена. Три убийства подряд. Это слишком много. Курорт можно закрывать. Сюда больше никто и никогда не приедет.

– Садитесь, комиссар, – видя его состояние, показал Дронго на диван, – и потерпите всего один час. Если хотите, я вам чего-нибудь налью.

– Только не отравленного виски, – пробормотал комиссар.

– Бутылка не отравлена, – возразил Дронго, – я тоже пил этот виски и, как видите, до сих пор жив. Скажите только вашим людям, чтобы нам не мешали. А еще лучше, если мы перейдем на мою виллу. Она такая же, как эта, и там нас ничто не будет отвлекать. Пока ваши помощники будут осматривать тело, пока приедут криминалисты, у нас будет время.

– Идемте, – махнул рукой комиссар, – я уже на все согласен.

Он достал сигарету и вышел, не глядя на мертвое тело. Дронго повернулся к Инне и Юлии.

– Идемте на мою виллу. Здесь нам не следует оставаться.

Юлино лицо уже было пепельно-серого цвета. У нее с трудом шевелились губы. Инна стояла не шевелясь, и лишь голос Дронго вывел ее из оцепенения. Олег Молчанов повернулся и посмотрел на Дронго.

– Но почему? Почему? – спросил он. На глазах у него были слезы.

– Идемте, Олег, – сказал Дронго. – Мы обязаны выяснить, почему это произошло.

Он прошел в спальню, где Рауф успокаивал Свету.

– Идемте с нами, – предложил Дронго.

– Я никуда не пойду! – закричала Света. – Никуда не пойду!

– Успокойся, – попытался сдержать ее Рауф.

– Я никуда не пойду, я не хочу никуда уходить! Нас все равно всех убьют! Всех нас убьют!

– Давайте все-таки уйдем отсюда, – снова предложил Дронго, первым выходя из комнаты.

Через двадцать минут все собрались на вилле Дронго. Комиссар сидел на диване, глядя на всех пятерых с плохо скрываемой ненавистью. Его помощник опустился на стул рядом с дверью, словно опасался, что кто-то может убежать.

– Я понимаю, что вам трудно, – сказал Дронго, – понимаю, что третье убийство подряд подействовало на всех таким образом. Но давайте соберемся, как-то успокоимся и попытаемся, наконец, понять, что происходит.

Все молча смотрели на него.

– Начнем с того момента, когда я вошел, – предложил Дронго. – Пусть каждый из вас встанет там, где он стоял. Олег, вы, по-моему, стояли вон там. А вы, Инна, сидели на диване. Сядьте рядом с комиссаром, не волнуйтесь.

– Вы сказали… – спросил вдруг Рауф, – три убийства? Это значит, что Юра все-таки умер?

– Это ничего не значит, – быстро ответил Дронго, решив не нагнетать ситуацию. – Я имел в виду, что убийца, покушавшийся на Юрия Кошелева, считал, что убил и его.

Рауф кивнул и не стал больше задавать вопросов.

– Кто разливал виски? – спросил Дронго.

– Кира сама, – уверенно ответила Инна. – Я сидела рядом со столиком и даже чуть отодвинулась, чтобы она могла разлить виски по всем стаканам.

– Кто-нибудь подходил к стаканам? – спросил Дронго.

– Нет, – ответила Инна, – каждый взял свой стакан, и мы выпили. Все было нормально.

– Потом мы увидели салют, – вспомнил Олег, – и все вышли на балкон.

– Верно, – кивнула Инна, – мы все вышли на балкон. Но первой вернулась Кира. Я как раз в этот момент разговаривала с вами, – показала она на Дронго, – а потом отошла от вас и прошла в гостиную. И даже чуть толкнула вас, когда споткнулась на пороге.