Плата за грех (СИ)

И теперь на меня свалилась вся правда о реальности. Никак в голове не укладывается. Поразмыслив над этим, я понял, почему такая информация должна быть засекречена. Хватит и того, что в религии Сил Природы начнётся сущий кавардак. Народ ведёт себя смиренно, рассчитывая на роскошную жизнь на небесах. Что случится, когда он узнает, что ничего этого не будет? Массовая истерика, вот что. Кто-то начнёт утверждать, что это тоже воля Сил Природы, другие разочаруются в вере, ну а третьи, скорее всего, усмотрят в этом происки злых сил или заговор влиятельных зверей. Наверное, они даже будут отчасти правы. Но горькая правда в том, что обещание загробной жизни заставляет многих держать себя в лапах. Отними эту иллюзию — и они растерзают друг друга. Зверь зверю хищник и все такое.

Хорошо, а что будет с теми, кто верит не во всевышние Силы Природы, а в самих себя? Боюсь, что им тоже придётся несладко. За последнюю пару десятилетий было выстроено множество теорий о природе вселенной. Некоторые даже полагают, что мы живём в голограмме или виртуальной реальности. То, что я узнал, не сильно далеко уходит от этих заявлений, которые обычно скатываются в разудалый нигилизм. Если твоя жизнь лишь симуляция, то зачем беспокоиться о последствиях? Раз всё бессмысленно, можно дать волю своим самым гнусным и потаённым желаниям.

Чувствую, сегодня я не усну. Хотя, конечно, попробую. Новый мир ждёт. Готов ли я к нему? Совершенно нет. Однако, время не остановить, и оно обязательно приведёт тебя вперёд — хочешь ты этого или нет.

СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО.

Этой ночью я почти не спал. В голове мелькали обрывки прошлых дней, а сны превращались в кошмары, так что я просто часами пялился на потолок. Первые лучи солнца, пробившиеся сквозь окно напротив полупрозрачной стеклянной двери в спальню, стали моим спасением и сигналом к пробуждению — вот только моё тело совершенно не радовалось этому. Я был выжат как лимон.

Когда я вчера добрался до своей капсулы, было уже поздно, а звуки храпа возвещали о том, что в большой спальне со мной находятся и другие. Но я и представить себе не мог, сколько их здесь на самом деле, так что вид десятков зевающих и потягивающихся мужчин и женщин несколько смутил меня. Они тоже не ожидали увидеть чужака в своей берлоге, но отнеслись ко мне вежливо и гостеприимно. Какой-то пожилой мужчина, явно спавший в своём лабораторном халате, даже вызвался показать мне, где находятся все необходимые удобства. Я принял душ и последовал за толпой шаркающих учёных в лифт, который отвёз нас на нижние этажи.

Честно говоря, я вообще не понимал, что делать дальше. Остальные секторы здания были доступны только обладателям пропусков. Это касалось и кафетерия, куда, судя по всему, спешил проголодавшийся народ и куда я увязался следом.

Запах свежего кофе и поджаренных овощей моментально напомнил мне о пропущенном вчера ужине. Я понял, что умираю от голода. Я уже начал обдумывать все возможные решения этой проблемы (от просьб до мелкого грабежа), но меня вовремя вывел из раздумий хлопок по плечу. Нóлза пришла на помощь — именно её я увидел позади себя, улыбающуюся во весь рот. Она была гораздо спокойнее, чем вчера вечером, и размахивала пропуском перед моим лицом.

— Доброе утро, — улыбнулся я.

— Доброе. Как спалось?

— Хреново.

Её лицо потускнело, и она покачала головой.

— Мне тоже. Но прямо сейчас я жутко хочу есть. Давай перекусим сэндвичами, а потом обсудим спасение мира, ладно?

От такого предложения не откажешься. Спустя полчаса сытной трапезы по моим венам гулял бодрящий кофеин, так что я был готов сворачивать горы. Ну, мне так казалось. Колли отвела меня в переговорную, где нас уже ждали Вéргюсон и Рáуз. Само помещение было не крупнее кабинета Форрéстера, но казалось гораздо просторнее благодаря стеклянной стене, из которой на горизонте виднелся Лирдéрин. Такое дизайнерское решение казалось не самым надежным, но Вéргюсон заверила меня, что всё останется в тайне, если только мы сами её не нарушим. Я остался при своём мнении, но выбора всё равно не было, так что я стал слушать и запоминать.

Одна из облицованных сталью стен зажглась и перед нами появился экран, на котором был изображен довольно невзрачный мужчина-волк с каштановыми волосами и бело-серой шерстью, стоящий у лимузина и машущий лапой толпе. Его лицо было нам всем знакомо, так что я призадумался.

— Это же Ричáрд Шóтс?

Вéргюсон кивнула.

Меня одолел страх. Мы явно собирались нанести ему визит, но не ради светской беседы. Противостоять одному из богатейших зверей Пиáкара, провидцу и, как считают некоторые, гению нашего времени? Вряд ли это по клыкам таким, как мы.