Плата за мир. Том 3

— Если подзабыл, напоминаю, что твой род уже дал нерушимое обещание обходить наши территории стороной, иначе смерть всем вам. Если вы посмеете нанять кого-то со стороны, чтобы украсть ребёнка, то, поверь, я просто сотру вас с лица земли. Даже на тебя управа найдётся. Всегда отыщется какой-нибудь смельчак-самоубийца, который прирежет тебя в твоих же землях. Ваши боги, кажется, своих детей не трогают?

Дейширолеш усмехнулся.

— Вот они расстроятся, когда придут мстить за тебя. Всего одна жертва и то, твой убийца.

АрВаисар сжал зубы и разъярённо посмотрел на него.

— Выбросите его за ворота к его родственникам. И проследите, чтобы они точно покинули княжество, — приказал Дейш страже и добавил уже для вампира: — И да, напомни своим родственничкам, что если им вздумается прибить тебя прямо за воротами, то от явления богов пострадает и их будущий жрец: вряд ли они будут разбираться и щадить одну беременную девочку. Доброго пути, АрВаисар.

Взбешённого вампира выволокли за дверь. В кабинет заглянул помощник и вопросительно посмотрел на наагашейда.

— А что делать с остальными пленными вампирами? — спросил oн.

— Казнить, — пожал плечами Дейширолеш. — Прощать их у меня причин нет.

Помощник кивнул и скрылся. А Дейширолеш опять подполз к окну и посмотрел вниз на беременную нагиню, которая в этот момент ударила маленьким кулачком Есаша в живот. Парень только хмыкнул. Что ж, будет очень неплохо, если эта девочка и её ребёнок скроются за стенами рода Онсаш.

Ссадаши уже несколько минут стоял под дверью комнаты, где находились его братья. Наверное, они уже почувствовали его присутствие, но парень никак не мог заставить себя войти к ним. Хотя ему требовалось серьёзно поговорить с ними.

Кто-то толкнул его в поясницу сзади. Ссадаши вздрогнул, обернулся и увидел любознательную морду Большого Красавчика, который до сих пор жил в лекарском крыле. Глубоко вздохнув, парень потянул дверь на себя и заполз внутрь. Звучащий в комнате разговор моментально затих, и братья напряжённо посмотрели на него.

— Я поговорить хотел, — прямо и просто заявил Ссадаши.

Братья переглянулись, и Гоош кивнул ему, показывая, что они слушают его.

Ссадаши прислонился к стене и сложил руки на груди. Воцарилось молчание.

— Не знаю, как начать, — честно признался он.

— Если ты хочешь поговорить по поводу того, что стал наследником, то можешь и не начинать, — сказал Γоош. — Твоё право на наследование никто из нас оспаривать не будет. Ты выиграл честно, хотя я и не считаю, что ты сильнее меня, но ты оказался умнее. А для главы рода это важнее, чем сила.

Ссадаши поморщился и открыл рот, чтобы что-то сказать, но Гоош продолжил.

— Признаюсь, мы не в восторге от тебя, — мрачно сказал он. — Ты всегда был слабым, всегда был обузой, всегда удостаивался наибольшего внимания со стороны отца и был причиной постоянных слёз матери. Но ты наш брат, и никто из нас никогда зла желать тебе не будет.

Ссадаши озадаченно посмотрел на него.

— Ты меня, конечно, успокоил, — признался он, — но я пришёл поговорить совершенно о другом.

Братья удивлённо посмотрели на него.

— Мне нужна помощь, — наконец сказал Ссадаши о цели своего визита.

Братья переглянулись между собой и с недоумением посмотрели на него.

— Ты никогда не просил о помощи, — объяснил причину их удивления Даавлаш.

— А раньше она мне была и не нужна. Но теперь без вас я не справлюсь.

Братья взглянули на него с интересом.

— Я хочу заставить старейшин отметить традицию боёв между братьями за титул наагалейя.

Наступила тишина.

— Это невозможно, — высказал своё мнение Гоош.

Ссадаши хмыкнул и протянул:

— Когда мне было тридцать, я думал, что никогда не смогу победить тебя в бою.

Гоош хмыкнул в ответ, оценив смысл фразы.

— У тебя есть план? — спросил он.

– Εсть, — Ссадаши кивнул. — Но он вам может не понравиться.

Братья продолжали молча смотреть на него, и Ссадаши начал излагать свой план.

— Для старейшин важны две вещи. Первая: соблюдение традиций. Вторая: наличие наследника. Я хочу столкнуть их с выбором между поддержанием традиций и появлением наследника.

Братья непонимающе посмотрели на него.

— Мне нужно, чтобы вы отказались от наследования титула вообще, — наконец сказал Ссадаши, что именно он хочет от них. — Тогда я останусь единственным наследником рода и последним, кто сможет продолжить его. И выдвину старейшинам ультиматум: либо они отменяют эту традицию, либо наследника от меня они не дождутся.

Лица братьев стали ошарашенными. А Ссадаши приготовился ждать их решения.

Чанвашар глухо застонал и выгнулся дугой. Камень под его обнажённой спиной ощутимо нагрелся, тело налилось болью. Со всех сторон раздавались монотонные напевы женщин, что окружали алтарь. Внизу, у подножия, кто-то дико закричал, и Чанвашар ощутил, что сила, которая вливалась в его тело слабым ручейком, хлынула мощной рекой. На мгновение он ослеп от ужасающей боли и даже не смог закричать. А затем всё резко прекратилось, и он остался дрожать на алтаре. Голый, липкий от холодного пота и дрожащий.

Нежные женские руки сжали его ладонь.

— Мой господин, как вы?