Плата за молчание

У честного Галя были наилучшие намерения, но он не учел изощренного коварства прокуратуры. В тот самый момент, когда доктор Вейганд собирался покинуть свою комнатку, чтобы отправиться на кладбище, к нему явились трое сотрудников уголовной полиции, сопровождаемые тремя глухо рычавшими овчарками. Полицейские были присланы заместителем обер-прокурора доктором Зоммером. Они объявили Вейганду, что им поручено произвести у него обыск по подозрению в хранении недозволенной литературы.

Судебного предписания на обыск у них не было, но Вейганд не стал настаивать на соблюдении формальностей, зная, что никаких предосудительных материалов у него не найдут.

Целых пять часов полицейские обыскивали скудно обставленную комнатушку, выстукивали каждый квадратный сантиметр пола, каждую ножку стула, каждый кирпич в стене. Вейганд в силу закона был обязан присутствовать до самого конца этого нелепого обыска, затеянного, как понятно и без объяснений, с единственной целью - помешать опасному свидетелю принять участие во вскрытии трупа Пауля Бломерта.

Оставался, правда, еще один свидетель - брат покойного, но хитрый Зоммер правильно рассчитал, что человеку, непривычному к подобным зрелищам, и пяти минут не выдержать вида разложившегося трупа. Едва профессор Закс, производивший вскрытие, приступил к делу, Клеменс Бломерт был вынужден покинуть секционную, так как ему стало дурно.

В составленном позднее протоколе вскрытия говорилось: «При той степени разложения, в которой находился эксгумированный труп, сделать категорический вывод о причинах смерти не представляется возможным. Сохранившиеся еще следы огнестрельного ранения, направление пулевого канала, расположение входного и выходного отверстий, безусловно, не соответствуют тем, какие бывают при самоубийстве. Однако и при гибели от чужой руки картина, как правило, бывает иной…»

Итак, даже вскрытие уже не могло с достоверностью установить причину смерти: неизвестный, который раньше тайком эксгумировал труп Пауля Бломерта, потрудился не зря.

Заместитель обер-прокурора доктор Зоммер, сообщив прессе результаты вскрытия, не постеснялся заявить: «Вопреки распространяемым слухам бесспорно доказано, что Пауль Бломерт не был убит, а покончил жизнь самоубийством». В качестве еще одного доказательства Зоммер преподнес репортерам заключение 88-летнего подслеповатого эксперта по почеркам профессора Брюнинга, который на основании содержащихся в деле фотокопий решительно утверждал, что оба прощальных письма - к жене и к отцу - написаны рукой Пауля Бломерта.

Вейганд выпустил новую листовку, оспаривая эту дезинформацию и указывая, что из-за слабого зрения профессор Брюнинг уже дал однажды заключение, приведшее к судебной ошибке. Только когда человек, невинно осужденный за подделку векселя, сумел разыскать действительного преступника, дело было пересмотрено.

В той же листовке Вейганд ссылался на свидетелей, готовых под присягой показать, что Урсула Бломерт еще при жизни мужа хвасталась умением с поразительным сходством подражать его почерку.

Указанные сведения побудили Галя затребовать дело Бломерта из прокуратуры и вызвать на допрос всех так или иначе причастных к нему лиц.

Однако Зоммер со своей стороны принял контрмеры, чтобы окончательно разделаться со слишком беспокойным противником. В один прекрасный день к доктору Вейганду явился круглолицый улыбающийся маленький человечек, который тонким детским голоском представился как советник и доктор медицины, специалист по психиатрии и невропатологии, доцент Антон. Тем же мягким, вкрадчивым голосом он объявил ошеломленному доктору Вейганду, что тому необходимо подвергнуться психиатрической экспертизе.

В своем кратком заключении после этой первой беседы с доктором Вейгандом советник медицины Антон сообщил заместителю обер-прокурора Зоммеру: «Бросается в глаза колючий, параноидный взгляд обследуемого…»

Отсюда недалеко и до вывода - бунтарь страдает психическим недугом! А с душевнобольным властям нет нужды церемониться. Его можно потихоньку, не привлекая ничьего внимания, на любой срок упрятать в психиатрическую больницу!

Доктор Вейганд попытался дать отпор и обратился к известным психиатрам - кельнским профессорам де Боору и Шайду и заведующему кафедрой психиатрии Мюнстерского университета Кереру.

В результате двадцати многочасовых обследований три крупных специалиста пришли к единодушному заключению: «Доктор Вейганд, безусловно, не страдает никаким психическим заболеванием и несет полную ответственность за все свои действия. Уровень его интеллектуального развития находится на верхней границе нормы».

С этим заключением в кармане Вейганд считал себя в безопасности от происков прокуратуры.

В свою очередь, и следственный судья Галь свято верил в гарантированную конституцией независимость судей. Вечером 21 января 1963 года после трехнедельного тщательного расследования он отдал приказ об аресте Урсулы Бломерт, Густава Краббе, Елены Краббе и доктора Фрайберга по подозрению в убийстве адвоката Пауля Бломерта.