Плата за наивность

– Что ж, через пару дней одной проблемой для вас станет меньше, – заметил он. – Наверное, нам с вами лучше не видеться до этого времени. Не столь велика моя помощь, чтобы ради нее подвергать испытанию ваши нервы. Если я узнаю что-то, что может помочь вашей подруге, сообщу инору Шварцу или инору Франке.

Я могла только согласиться. Да, мне с ним было хорошо и спокойно. Я не представляла, как пережила бы этот день без его поддержки. Мне бы хотелось, чтобы и завтра он был рядом. Но просить Николаса об этом слишком эгоистично с моей стороны. Я не знаю, что творилось в душе моего спутника после того, как он узнал, что согласие я давала другому, а их семейный артефакт заставляет меня испытывать к нему чувства, далекие от настоящих. Но ему не была нужна фальшивка, так же как и фиктивная помолвка для успокоения общественности.

Мы распрощались у магазина, я зашла туда и оглянулась. Николас уходил вниз по улице. Прямой, подтянутый, привлекающий внимание встречных инорит. Мне было жаль его, но жалость – это не то чувство, в котором он нуждался. А больше я ему ничего не могла дать. И мне это казалось ужасно неправильным и несправедливым.

Тетя Маргарета, словно почувствовав что-то неладное, сразу начала выспрашивать про Регину, почему та не пришла в воскресенье, как собиралась. Врать не хотелось, но и говорить правду больному человеку нельзя, поэтому я взяла за образец речь адвоката и в очень обтекаемых выражениях сообщила, что Регина не может пока подойти, о чем сожалеет, но как только освободится, непременно нас навестит.

– Совсем вас замучил этот ваш Вайс, – неправильно поняла меня тетя Маргарета. – Ты вон тоже бледная до синевы последние несколько дней ходишь. Зачем тебе сейчас дополнительная рабочая нагрузка? Я давно говорю, нельзя так проводить время молодой инорите. Нужно хоть иногда отвлекаться от учебы и заниматься чем-нибудь другим.

Забота старшей родственницы меня растрогала почти до слез, но я постаралась это скрыть и улыбнулась.

– Чем, тетя?

– Думаешь, я не видела, как Николас Лоренц тебя провожал? Могла бы больше уделить ему внимания, Штеффи.

– Чтобы его отец опять явился к нам с тем предложением, после которого ты в госпиталь попала? – не удержалась я. – Нет, тетя, я могу лишь повторить, что говорила раньше. Как бы ни был хорош лорд Лоренц-младший, мне следует держаться от него как можно дальше. Не пара я ему, понимаешь? Он найдет себе хорошую девушку своего круга, на которой и женится с одобрения родителей.

Почему-то от этих мыслей, да еще высказанных вслух, мне стало неприятно. Так неприятно, что я сразу вспомнила, чей браслет у меня на руке. И с подозрением к себе прислушалась – мои это размышления или навязанные извне. Но, к своему стыду, была вынуждена признать – чувства мои собственные, а я ничем не отличаюсь от девиц, которые стараются даже самых никчемных поклонников держать при себе и ни в коем случае ни с кем ими не делиться. Пусть мне не нужен, но и другой не отдам – такого в моей жизни еще не было. И надеюсь, больше не будет. Нет уж, пусть уходит и будет счастлив. Он этого заслуживает как никто другой.

– Леди Лоренц приходила сегодня утром, – заметила тетя Маргарета, не сводя с меня испытующего взгляда. – И приходила к тебе, потому что очень быстро ушла из магазина.

– Тетя, ты теперь целыми днями сидишь у окна? – невольно рассмеялась я. – Если знаешь, кто, когда и к кому приходил, да еще в таких подробностях.

– А что мне еще делать? – ничуть не смутилась она. – Все записи Эльзы я разобрала. В магазин ты запретила спускаться. Книг у нас не так уж и много, таких, чтобы были не по магии. А бурная жизнь на улице – хоть какое-то, да развлечение.

– Извини, – покаянно сказала я, – ни прогулок обещанных, ни книг ты так от меня и не дождалась.

– Да я не в обиде, – махнула рукой тетя. – Оказывается, это ужасно интересно – наблюдать за уличной жизнью. А когда надоедает, я опять перечитываю заметки Эльзы, – тут она погрустнела, – и думаю, как несправедливо, что она умерла такой молодой. Она столько могла бы сделать для Гарма, ты не представляешь!

– Почему не представляю? Я читала мамины дневники, – ответила я. – Не все, конечно, но читала. Многое мне непонятно из-за недостатка знаний, но это же не навсегда.

Прозвучало это слишком оптимистично, я прекрасно помнила, что преподаватели Академии очень скептически отнеслись к возможному возвращению Дара. Вайс, тот вообще сказал, что Магия пренебрежения не терпит, и выгнал с занятий. Очень я его разочаровала, что он и дал мне понять своим поступком. Да, я хотела продолжить обучение у него на кафедре, но не выходить ради этого за него замуж. Тем более что ему самому без разницы, на ком жениться.

Я повертела на руке плотно сидящий браслет. Он не доставлял мне таких проблем, как в первый день, но все же хорошо, что он невидим для окружающих и о нашей помолвке с Николасом мало кто узнает. Тетя Маргарета непременно бы расстроилась. Все же как глупо у меня получается с этими помолвками – первая фиктивная, вторая – ненастоящая. Интересно, будет ли третья, и если будет, то какая?