Плата за предательство

Он встает с кровати, и я инстинктивно дергаюсь в сторону. Он это видит и замедляет все своим движения, чтоб у моня возникло нереальное чувство полного контроля над ситуацией.

- Если я тебя брошу об стену – нет смысла потом грозиться кости переломать, будет поздно. А вот насчет доброты… еще месяц назад, разыщи я тебя, тебе бы пришлось очень несладко, но есть некоторые обстоятельства, которые заставили меня пересмотреть свое поведение.

Но мне плевать, что он будет говорить. Хоть я и понимаю, что все бессмысленно, во мне тлеет надежда о свободе. Я отхожу к двери и, как мне кажется, быстро выбегаю из комнаты, при этом не забывая щелкнуть замком. Я уверена, что этого времени мне хватит, чтоб использовать духи и потерять свой запах.

- Не подействует.

Кристоф преграждает мне путь, за долю секунды оказываясь в сантиметре от меня. Я вырываюсь, и он молча берет меня на руки и несет в мою комнату, и только там ставит на ноги.

- Да, Диана, ты и вправду все просчитала. Но ты забыла об одном: твой запах исчезает только через двадцать-тридцать минут после использования гнусной настойки, и когда ты убегаешь от вампира, не советую об этом забывать.

Он говорит так спокойно, что я буквально разрываюсь от злости.

- Оставь меня в покое! Оставь! Я тоже хочу жить, я не виновата, что мои родители оказались настолько глупы и продали меня вам! Хочу жить! Хочу…

- И будешь!!!

Я потрясенно замолкаю. Истерика вмиг прекращается, и вот я уже круглыми глазами смотрю на Кристофа, который, по-моему, и сам не ожидал от себя подобной вспышки.

- Вот и хорошо. А теперь, Диана, ты выслушаешь меня, и только потом будешь делать выводы, - вновь спокойно произносит он.

- Поздно мне делать выводы.

- Вот тут ты ошибаешься. Тебе их делать рано.

- А что, если я не захочу тебя слушать?

- Тогда все будет так, как хочу я.

** ** **

Я ставлю на плиту самый обычный чайник, какими не пользуются вот уже тридцать лет. Он начинает медленно свистеть, и я достаю кухонную перчатку, чтоб разлить кипяток по чашкам.

Кристоф, видя мои страдания, берет чайник в руки и без любого ущерба наливает кипяток в большие деревянные чашки. Когда он ставит чайник на плиту, я вижу небольшие вмятины на поверхности.

- В случае непослушания, ждать того же самого? – указываю на испорченный чайник

Я понимаю, что не надо было этого говорить в момент перемирья, но противные слова уже сорвались с моего языка. Он долго на меня смотрит снизу вверх (в тот момент он сидел на кресле, а я стояла) а потом говорит:

- Нет, Диана, тебя ждет худшее.

Я замираю. Вот, во мне уже просыпается знакомый страх.

- Как ты можешь мне такое говорить? В лицо?

Он пожимает плечами.

- Ты знаешь, какой я на самом деле, что я могу, а чего – нет. Нет смысла притворяться, что это не так, поэтому с тобой я максимально откровенен.

- И от меня ты требуешь того же?

- Сейчас я попытаюсь ничего не требовать, я только попрошу тебя помолчать. Садись, пей свой противный чай и слушай.

- Чай не противный, - отвечаю грубо. – И по составу очень похож на тот, который пили в вашем доме. Я была слугой, мне лучше знать.

Кристоф внимательно на меня смотрит, будто читая, и я закрываю лицо чашкой.

- Диана, а что будет, если я предложу тебе быть хозяйкой этого дома? Моего дома?

Я аккуратно кладу чашку на стол, и лишь потом решаюсь посмотреть на молодого вампира. Он кажется серьезным и совсем не опасным – таким, каким может выгладить в мечтах каждой девушки прекрасный принц.

- Прости? У меня от перенапряжения слух ухудшился?

- Я говорю абсолютно серьезно. Послушай, тебе ведь известно, что для твоего поиска задействовали большое количество людей, и, рано или поздно, я бы тебя нашел. Сейчас же у тебя будет выбор.

- И в чем же он заключается?

Кристоф долго молчит. Не знай я его, решила бы, что это человеческое сомнение, но ведь он – не человек.

- Ты читала мой дневник и, насколько я понимаю, поняла, в какую глупую ситуацию я попал. Так вот, мне для полного счастья не хватает только одного – тебя. А я не привык в чем-то себе отказывать.

- Ах, ну да, как я могла забыть…

- Нет, Диана, теперь все серьезно. Я предлагаю тебе сделку: ты будешь жить со мной на протяжении трех лет, а по истечению срока сможешь уйти.

- И ты позволишь? – спрашиваю сразу, и у меня почему-то не возникает других вопросов.

- Через три года – да, но если ты нарушишь одно из правил – считай, что сделка нарушена.

- И какие у нас правила? А, и самое главное, что мне грозить за их нарушение?

Кристоф посмотрел на большую чашку, будто там не чай, а всевозможная зараза. Он, кажется, не видел осколков страха в моих глазах.

- Я запрещаю тебе предавать меня. Если ты будешь со мной все эти три года, я запрещаю тебе предавать… только со мной и только рядом. Если ты захочешь выйти из дома, ты должна спрашивать у меня разрешения, к тому же я буду выдавать тебе каждый месяц некоторую суму денег, лимит которых ты не должна превышать. И один из последних пунктов: никто не должен знать о нашей сделке. Ты будешь присутствовать со мной на многих встречах, и поверь, даже неправильный пульс выдаст тебя.