Плата за страх

— Ладно. Но какие сволочи: ограбить Томку, устроить ей травлю, чтобы достать меня!

— Не горячись. Ведь «им» и нужно, чтобы ты нервничала, так? Скажи — так?

— Ну, так.

— Вот и не устраивай им радость.

Ему хорошо говорить. При его делах с перестрелками ее проблемы, возможно, казались сущими пустяками. А Надю просто колотило от бессилия. Она понимала, что ни Зинку, ни ее нанимателя по закону к ответу не призовешь.

Редчайший случай, когда Кузнецова даже не представляла себе, что тут можно поделать. Может, отправить Томку с дочерью куда-нибудь подальше?

Это все Апээн виноват, втравил ее в историю с криминалами. И сама она дура самоуверенная — нашла с кем связаться. Ряшку-то она обезопасила, зато на себя и подругу горя накликала. Кто ее за язык тянул? Кузнецова, не в силах ни на чем ином сосредоточиться и не желая в таком виде маячить на глазах у сослуживцев, забыв позвонить Олегу, собрала все со стола в сумку и отправилась к машине. Водить она любила. Вид мелькающих домов и мягко стелющейся под колеса дороги помогал развеяться.

Надежда вышла на улицу, дошла до своей белой «девятки», приткнувшейся возле тротуара. Отключив сигнализацию, она отперла дверцу, бросила на правое сиденье сумку и уже вставила ключ зажигания, как заметила бегущего к ней Комарова. Она, чуть помедлив, решила, что он случайно подоспел и теперь хочет ехать домой вместе с ней. Рука уже начала поворачивать ключ, но тут Надежда заметила, что Олег вдруг остановился и энергично машет ей, зовя к себе.

Надежде так хотелось поскорее прижаться к родному человеку, что она, не думая, открыла дверцу и вышла из машины. Не оборачиваясь, резко хлопнула дверцей и сделала несколько шагов.

И вот тут ее ударило в спину: тугая сила швырнула рослую Кузнецову в грязную кашу, покрывавшую асфальт, и поволокла по жидкому месиву.

Она даже не успела испугаться.

С трудом приподнявшись и еле двигая непослушными руками, стерла с лица бурую грязь, поморгала и увидела, как из ее лежащей на боку машины вырастают изогнутые сабли желтого пламени. Она удивилась тому, как бесшумно это пламя. Да и вообще вокруг царила абсолютная тишина. Машины неслись, люди толпились в абсолютной тиши. Лицу было жарко, пот заливал и щипал глаза.

Контуженная взрывом Надежда с горечью осмотрела себя: теперь, когда у нее нет машины, придется добираться до дому в метро. Жутко стыдно, но ни один таксист или частник такую грязнулю к себе в салон не пустит. Она попыталась встать, но проскакивающие мимо машины и появившееся откуда-то лицо Олега закружились, и она облегченно расслабилась на крепких руках.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Как быстро и резко порой переиначивается жизнь! Особенно если ты долго не жила, а прозябала. И особенно разительны перемены, когда работа — самое интересное в твоей жизни. Панкратова иногда думала, что летуны, часто меняющие работу, — не лодыри, какими их принято считать, а, наоборот, фанатики дела, наркоманы новизны.

Еще неделю назад «Аметист» и его сотрудники были для Тамары Владиславовны ничем и никем. И вдруг обстоятельства вынудили ее с размаху окунуться в заботы фирмы.

Новый шеф — Валерий Захарович Воротников — советовался с ней таким тоном, словно был намерен опираться на помощь Панкратовой всю оставшуюся жизнь. Столь щедро авансированное доверие существенно воодушевляло.

Молоденькая Людмила — неуклюжая секретарша, которую никто толком не учил, а только шпыняли за талант путать и забывать, с первого взгляда прониклась симпатией к новой начальнице. Она наивно надеялась, что пожилая страхолюдина возьмет на себя черновую работу, оставив ей, молодой и хорошенькой, украшать приемную. Панкратова пыталась ее образумить, но очень тактично.

Лев Александрович Бутицкий, начальник отдела маркетинга и второй «по весу» человек в «Аметисте», быстро оценил пользу от предложений Тамары Владиславовны по реорганизации управления. Но от помощи ей он вежливо уклонился. Ему-де некогда совершенствовать. Работать надо.

Хуже обстояло дело с кадровичкой Колосковой. Ей очень не нравилось то, что шеф сразу начал нахваливать Панкратову за профессионализм. Будто остальные — неумехи. С другой стороны, появление в коллективе косорожей интриганки Ирина Павловна обсуждала с коллегами не без злорадства и со снисходительной ревностью и полагала, что на фоне несуразной Панкратовой выигрывают ее притягательность и влияние на шефа. Это беспокоило Тамару Владиславовну, которая с тревогой думала о своих таинственных злопыхателях.