Плата за страх

– Лажа это вся модерновая сантехника, – продолжал говорить Халмер. – Но я иногда приходил сюда принять душ. Мне здесь нравится. Если вы заглянете в шкафчик, там должны быть и наши вещи: мои, Эйба, Джорджа...

– Робин?

– Ну, само собой. Они же вместе жили, мистер Тобин. Я хочу сказать, это ни для кого не было секретом.

– Да, знаю.

Я открыл дверцу бельевого шкафа и увидел распиханные по полкам полотенца, белье, мыло, носки, разные баночки, тюбики и бутылочки.

– Ах, черт! – раздраженно воскликнул Халмер.

– В чем дело?

– Мое гостиничное полотенце, – ответил он. – Большое такое. Мой брат стащил для меня полотенце из гостиницы, в которой делал косметический ремонт, а теперь кто-то стащил его у меня. Небось один из этих чертовых копов.

– Да нет. Зачем копу твое полотенце? Халмер пожал плечами:

– Кто знает, что может взбрести копу в голову? Они поднимались сюда, наверх, слонялись здесь, двое умывались – видите, какое грязное полотенце они оставили.

– Да, но зачем красть полотенце? – удивился я. – Нелогично. Ты уверен, что оно здесь было?

– Абсолютно уверен. Вот моя полка, моя бритва здесь, и мыло, и тапочки, все барахло, кроме полотенца. Оно белое такое, посередине – широкая зеленая полоса, а на полосе белыми буквами написано название гостиницы. А теперь его нет.

– Ты уверен, что его не отдали в стирку? Он покачал головой:

– Я свои вещи сам стираю в автомате. Очень удобно – приходишь, загружаешь белье, опускаешь деньги, потом сидишь и читаешь газетку, а через час все готово. Я не расставался с полотенцем с тех пор, как получил от брата.

– Тогда давай его поищем.

Он удивленно воззрился на меня:

– Зачем? Подумаешь – полотенце.

– Убийцы, бывает, пачкаются в крови, Халмер. Может, ему понадобилось полотенце, чтобы вытереться, – объяснил я.

– Вы думаете? – Он огляделся. – Что же он – принял душ?

– Возможно. И слишком торопился – не закрыл до конца воду. Если, конечно, никто из вас с тех пор не пользовался ванной.

– Никто сюда не поднимался, кроме полиции, и вот теперь нас с вами, – сказал он.

– Значит, он, вероятно, принял душ, так оно и есть. А затем вытерся твоим полотенцем, а потом, может быть, вытер кровавые следы на полу, подошвы обуви и следы крови в ванной. В любом случае на полотенце осталась кровь и о том, чтобы его здесь оставить, не могло быть и речи, поскольку стало бы ясно, что кроме тех двоих и Робин здесь находился еще кто-то. Может, он унес его с собой, может, где-нибудь спрятал.

– Копы здесь все перерыли. Если бы они нашли окровавленное полотенце, нам бы об этом стало известно.

– Верно, – согласился я. – Выходит, если я прав и он в самом деле воспользовался полотенцем, значит, прихватил его с собой. Может, обернул вокруг себя под рубашкой. Но сначала мы должны убедиться, что полотенце исчезло. Ты уверен, что оно не находится где-нибудь в другом месте?

– На сто процентов, – ответил он. – Но что тогда с одеждой этого малого?

– Что ты имеешь в виду?

– Он мог принять душ, – сказал Халмер, – чтобы смыть с себя кровь, но как же кровь на его одежде? Он же не мог залезть в ней под душ, она была бы мокрой.

– На нем не было одежды, – заявил я.

– Что?

– Если бы он был одет, – сказал я, – он бы так не перепачкался в крови. Ну, может, на лице бы что-нибудь осталось и на руках. Нет смысла душ принимать. Но если он встал под душ, то, значит, с ног до головы был в крови. Следовательно, на нем не было одежды. Пошли обратно в спальню.

– Свет выключить или оставить?

– Оставь.

Мы вернулись в спальню, и я сказал:

– Теперь я начинаю представлять, как это произошло. Боулз ведь нашли голую, так?

– Верно. Проститутку – голую, Терри – одетого.

– Хорошо. – Я подошел к двери в коридор. – Убийца приходит сюда вместе с Боулз. Они раздеваются, возможно, занимаются любовью на матрасе в углу. Затем происходит спор, или это был приступ ревности, или просто следующий шаг тщательно продуманного плана. Как бы то ни было, убийца зарезал Боулз, убил ее. Затем он слышит, как по лестнице поднимаются Терри и Робин. Нет, он их не слышит, они просто открывают дверь и оказываются перед ним. А он – перед ними, обнаженный, в крови, с ножом в руке. Терри делает движение к нему или к двери, и убийца кидается за ним. Видишь, там слева у двери отметки мелом. Там, где было тело Терри.

– Отметки мелом?

– Для фотографий место, где лежало тело, очерчивают мелом. – Я огляделся. – Ладно. Боулз мертва, Терри мертв, убийца стоит здесь с ножом в руке. А где Робин?

– Стоит в дверях в полной отключке, – предположил Халмер.

– Верно. В шоке. Она видела, как перепачканный в крови обнаженный мужчина убил ее друга. И после уже ничего не соображает, стоит как статуя. Убийца подходит к ней с намерением избавиться и от свидетельницы тоже; но потом видит, в каком она состоянии, и ему приходит в голову, каким образом можно отвести от себя подозрения полиции. Он пачкает Робин в крови, вкладывает в руку нож и оставляет ее на месте.

– Но что, если бы она оправилась от шока? – спросил Хал-мер. – Он чертовски рискует.