Плата за страх

Он кричал, словно от злости. Или от страха. Как знать, кого эта лиса вызывает сначала — принятых или нет?

— Вы приняты. Луиджи Сторнатори?

Луиджи спокойно поднялся. Он-то уже знал, что вызывают принятых.

— Джонни Михалеску!

Еще один узнал свою судьбу. Оставалось четверо: Жерар, Ганс, Льюис и Бернардо. Из них трое получат отказ. Они переглянулись. Ненависть, звериная ненависть отразилась на их бандитских рожах.

— Жерар Штурмер! — провозгласил О’Брайен.

Так. Все кончено. Лицо Ганса осталось бесстрастным, как железная маска. Льюис выругался на своем невообразимом оксфордском жаргоне.

— А я? — закричал Бернардо, всхлипывая. — Вы забыли меня, мсье? Я принят, скажите? Принят? Я ведь хорошо вожу, вы знаете. Вы просто не успели разобраться как следует… У меня виза в Штаты, мсье…

— Заткнись! — проворчал О’Брайен. — Есть еще место запасного, на случай… на случай… возможной катастрофы. Ганс Смерлов. Это вы… Если понадобится, вы сядете за руль без повторного экзамена. Вот так. Остальные свободны. Кого я назвал, останьтесь. Мы пойдем к грузовикам. Отправитесь сегодня ночью. Пойдемте с нами, Смерлов.

У мастерских они осмотрели грузовики, и О’Брайен сопровождал их, словно своих родных сыновей, которые только что получили в школе высшие награды.

— Кто с кем поедет? — спросил он.

Джонни и Жерар понимающе переглянулись.

— Мы поедем вместе, — сказал Штурмер, указывая на приятеля.

— О’кэй.

Луиджи поморщился. Он предпочел бы иметь своим сменщиком Джонни, а не Хуана Бимбу. Ну, что же…

Грузовики скоро будут готовы. Свежая красная краска уже подсыхала и начинала сверкать. По верху бортов протянулись ряды габаритных лампочек. Рабочие погрузили балласт, две тонны, как велел О’Брайен. Сейчас грузовики выглядели вполне надежно на своих могучих шести колесах. Они внушали доверие. Жерар, Джонни, Хуан и Луиджи один за другим осмотрели их снизу. Больше всего их интересовала, конечно, подвеска. Но и остальные узлы тоже.

— Вы испытаете машины на ходу, — вмешался О’Брайен. — Только сначала надо их разыграть. Бросьте жребий — это будет справедливо.

— А нельзя ли для начала пропустить стаканчик? — прервал Джонни с присущей ему наглостью. — Это тоже будет справедливо.

Ирландец расхохотался. Хладнокровие Джонни пришлось ему по душе. Положив на плечо шоферу свою руку, силе которой позавидовал бы любой полицейский, он воскликнул:

— Справедливо, дружище, справедливо! Пошли!

Клуб находился в третьем бараке. Они вошли туда все вместе под предводительством ирландца. Только Ганс не последовал за ними.

— Виски для всех — загремел О’Брайен. — Я плачу.

Если не сказать заранее, что Ганс — сволочь, каких свет не видал, трудно объяснить, как он оказался способным на то, чем занялся сейчас, когда О’Брайен с водителями сидят в баре. Этот человек еще ни разу не полагался на слепую волю случая. Он решил любой ценой вырваться из мертвого города, в котором прозябал чересчур уж долго. Так не может больше продолжаться, черт возьми, не может! Пусть Бернардо утешается слезами. А у Ганса Смерлова недаром за плечами такое прошлое.

Он подходит к левому переднему колесу второго грузовика: отсюда ему удобно следить за механиком, его самого не видно. Ганс делает шаг к верстаку, берет плоскогубцы, пустую банку из-под болтов и возвращается к грузовику. Янки по-прежнему болтает со своим приятелем. Теперь они отошли еще дальше. Ганс нагибается, изо всех сил сжимает плоскогубцами болт, поворачивает его. Из амортизатора вытекает бесцветная пахучая жидкость. Проходит минута. Ганс аккуратно собирает жидкость в банку, продолжая наблюдать за механиком. Он предусмотрительный парень, этот Ганс. Когда все вытекло, он тщательно вытирает и до отказа закручивает болт. Потом теми же плоскогубцами выдергивает из крепления рессоры шплинт. Механик возвращается, но Ганс успевает положить плоскогубцы на место. Пустой амортизатор с расшплинтованной рессорой, и больше ничего не надо: километрах в ста от города машина взлетит на воздух. И тогда освободится место запасного шофера. Конечно, О’Брайен и не предполагал ничего подобного, когда назвал Смерлова пятым.

Ганс входит в клуб и присоединяется к остальным. Вошел незаметно и так же незаметно улизнул, чтобы не присутствовать при жеребьевке. Ловкая бестия!

В зале «Корсарио Негро» неимоверный шум. Со всех концов города собрались зеваки, чтобы угостить тех, от кого скоро, наверное, не останется и воспоминаний. Такое не каждый день случается! Герои дня всеми силами противятся соблазну. Один Хуан Бимба согласился было выпить, но и то не успел: напарник не позволил.

Жерар завязал разговор со Смерловым:

— Будут у тебя деньги или нет, я возьму тебя с собой, поплаваем вместе.

Ганс с улыбкой пожал плечами.

— Спасибо тебе. Но я боюсь воды, а еще больше — морской болезни. К тому же в ближайшие дни и у меня будет работа.

Теперь плечами пожал Жерар.

— Очень может быть, дорога скверная.

— Постарайся хотя бы, чтобы я заменил не тебя, — проговорил Ганс, ухмыляясь.