Плата за успех. Откровенная автобиография

Когда Ариша родилась, я пообещала себе, что у нее будет все то, чего не было у меня, — все самое-самое лучшее! Да что там, еще до ее рождения уже накупила ей одежды, игрушек, чтобы она сразу была самым нарядным, красивым и счастливым ребенком на свете. И потом, куда бы ни приезжала, там всегда покупала для нее что-нибудь — вот что понравится, то и брала. Особенно игрушки — и дело не только в том, что у меня в детстве их было мало, я хотела, чтобы у нее сразу была возможность выбирать, находить для себя то, что ей нравится. Поэтому у нас сразу было много всяких развивающих игр, а с полутора лет отправила Аришу в школу раннего развития, где они что-то рисовали, лепили и тому подобное. Ребенка надо развивать с самого детства, чтобы он все попробовал и сам выбрал, чему будет учиться дальше. Ведь если для ребенка не сделано все возможное, значит, сделано недостаточно!

Я знаю, что, когда рассказываю, что у Ариши с рождения были две няни, потом гувернантка, персональный водитель, сразу появляются осуждения, что мало уделяла дочери внимания, сбросив материнские обязанности на чужих людей. А я не пойму, что это за философия такая странная? Это что означает — родила ребенка, и все, жизнь закончилась, теперь нельзя ни карьеру делать, ни собой заниматься, ни личную жизнь иметь, надо жить своим ребенком и его жизнью? Спасибо, я уже увидела на опыте своей мамы, к чему это приводит! Мне вспоминаются прекрасные слова Януша Корчака: «Ребенок — это не тиран, который завладевает всей твоей жизнью, не только плод от плоти и крови. Это та драгоценная чаша, которую жизнь дала тебе на хранение и развитие в нем творческого огня. Это раскрепощенная любовь матери и отца, у которых будет расти не „наш“, „свой“ ребенок, но душа, данная на хранение».

Я абсолютно уверена, что поступила правильно. Журналисты любят спрашивать меня: «А что для вас важнее: карьера или личная жизнь?» На что я всегда говорила: «Почему вы все время ставите меня перед выбором? Почему нельзя совмещать — быть успешной балериной, любимой женщиной замечательного человека и счастливой матерью? Почему обязательно нужно что-то выбирать? Или чем-то пожертвовать?» Так и хочется сказать: «Люди добрые, посмотрите на меня, я ничего не выбирала, и у меня все хорошо и в карьере, и в личной жизни. Я балерина, мама и любимая женщина. Да, так тоже можно!»

Няни, гувернантки и водители — это не заместители мамы, а люди, помогающие облегчать жизнь и мне, и Арише. Кто-то должен был ее кормить и пеленать, когда я зарабатывала деньги на себя, на нее, на мою маму, на наш дом. А водитель нужен для того, чтобы она не теряла зря время и силы — Москва очень большой город, а мы еще и живем в пригороде, до школы ехать полтора часа, Ариша и так встает в шесть утра. Так неужели она должна трястись в общественном транспорте, если я могу позволить себе заплатить профессиональному водителю? Или мне обязательно надо тратить время и мотаться с ней до школы, а потом уже ехать по своим делам? Это все исключительно вопросы целесообразности, а не желание шикануть или спихнуть с себя ответственность.

Я вообще считаю, что, с одной стороны, у моего ребенка должно быть все самое лучшее, но с другой — она должна знать цену деньгам, труду, свободе, чтобы не вырасти таким высокомерным избалованным бездельником, какими бывают так называемые «мажоры», дети богатых успешных родителей. Нет ничего ужаснее потребительского отношения к жизни — это убивает душу.

Сама с детства знала всему этому цену, мотаясь по коммуналкам и работая в балетной школе до седьмого пота. Я, конечно, не могла, да и не хотела создавать своей дочери такие же трудности, с которыми столкнулась сама. Но много размышляла, что же делать, как показать ей, какой бывает жизнь. И решила, что когда Арише исполнится четыре года и она будет уже что-то понимать, познакомлю ее с детьми из детских домов, чтобы она увидела жизнь за пределами «башни из слоновой кости». Я хотела, чтобы Ариша осознала, что в мире есть обездоленные, и что даже когда у нее что-то не ладится, ей все равно в сто раз лучше, чем многим другим детям.

Пока она была еще совсем маленькой, я пыталась ее как-то подготовить, объяснить, как живется другим детям, тем более что с моим проектом «Симфония добра» я объездила немало отдаленных мест и общалась с детьми, как из неблагополучных семей, так и вовсе не имеющих родителей. Когда я приезжала с очередного концерта и видела, что Ариша капризничает, говорит, мол, не хочу черничный йогурт, хочу малиновый, или не хочу зеленые колготки, хочу красные, я садилась и начинала с ней разговаривать. Рассказывала о детях, которые даже не знают, что такое йогурт, и у которых могут быть всего одни колготки, и те рваные, а они их носят и улыбаются, хотя у них нет мамы и папы.