Плата за вседозволенность

Одно из двух почти прозрачных желтых стекол было раздавлено, сохранив в оправе лишь несколько маленьких осколков. А второе было абсолютно целым. Фрагментов раздавленного стекла не было видно нигде.

– Николай Николаевич, вам знаком этот предмет? – поинтересовался Станислав. Павлов протянул руку, пытаясь взять очки.

– Э-э, нет! – Крячко остановил его. – Будете потом говорить, что мы вам их насильно в руку засунули. Так знаком, или нет?

– Возможно, – пожал плечами Павлов. – У Олеси были точно такие же. Может, и эти самые. Она могла их забыть во время одного из последних визитов. А потом их кто-нибудь случайно раздавил.

– А когда произошел этот визит, не помните? – вкрадчиво поинтересовался Станислав.

– Если вас интересует последний, – раздраженно ответил бизнесмен, – то Олеся приходила ко мне шесть дней назад. Потом мы на полдня уехали на дачу. Но еще раз повторяю, если это Олесины очки, то я не представляю, когда она могла их забыть!

– А в последний свой визит она была в этих очках? – Крячко решил не давать парню ни малейшего шанса.

– Не знаю, – несколько замялся Павлов. – Кажется, нет. Но я не уверен. И вообще, объясните, что тут происходит?! Вы что, меня подозреваете?

– Николай Николаевич, – голос Крячко прозвучал вкрадчиво. – Я, кажется, предупреждал вас о том, чтобы вы не спешили с высказываниями. Пока вам предстоит только отвечать на вопросы. Заявления для прессы будете делать позже!

Больше обыск в офисе ничего не принес. Пока составлялся протокол, Павлов спросил у Станислава, могут ли сотрудники приступить к работе или их следует отпустить по домам? Крячко усмехнулся.

– А это уже на ваше усмотрение, Николай Николаевич, – раздельно проговорил полковник. – Могу сказать лишь одно: вы сегодня сюда не вернетесь.

– Это еще почему? – возмутился бизнесмен.

– Я бы мог, конечно, не отвечать на ваш вопрос, – продолжал саркастически Станислав, – но не буду мучить вас неизвестностью. У меня ордера еще на два обыска. У вас дома и на даче. Затем, что бы мы там ни нашли, вы проедете со мной для снятия показаний. Пока свидетельских. Но все может измениться. В общем, даже если у вас останется время появиться здесь до конца рабочего дня, то не думаю, что будет еще желание поработать.

– Даже так? – с горечью в голосе спросил Павлов и повернулся к сотрудникам. – Ребята, все свободны. Сегодня объявляю выходной. А завтра все выходят в обычное время.

Служащие загалдели, но бизнесмен остановил их вопросы одним жестом руки. Он успокоил людей, сказав, что ничего страшного не происходит. А затем настоятельным тоном еще раз объявил, что все свободны.

– Довольны? – обернулся Павлов к Станиславу.

– А мне какая разница? – пожал плечами Крячко. – Отпустили вы их домой, и слава богу. Оставили бы работать, тоже беды большой не случилось бы. Я здесь закончил. А распоряжаться рабочим днем собственных сотрудников – это ваше право. Вы пока еще здесь хозяин.

– Что значит «пока»? – резко спросил бизнесмен.

– А то и значит, что я пока ни в чем еще не уверен! – с нажимом произнес Станислав. – Вам все ясно?

Павлов в ответ лишь оскорбленно хмыкнул.

До собственной дачи бизнесмен ехал в «Мерседесе» Крячко. Увидев личный транспорт полковника, Павлов попытался что-то съязвить по поводу низкого уровня жизни работников российской милиции, но Станислав резко осадил его. И до самой дачи они не произнесли ни слова.

Посмотреть, что случилось, к загородному дому Павлова сбежалась почти половина Новобутакова. В основном это были старушки-пенсионерки, которые и на пенсию-то выходят только для того, чтобы целыми днями возиться в огороде и рассуждать о единении с природой. Отбери у них их убогие садовые участки, и они, наверное, и с работы бы никогда не ушли. Трудились бы до самой гробовой доски.

Вчерашний визит Крячко в Новобутаково и так произвел среди дачников переполох. О том, что по округе ходил милиционер и расспрашивал о красивой подружке «этого буржуя Павлова», говорить могли целых три дня.

Когда же вечером услышали объявление о том, что милиция просит откликнуться тех людей, кто знает Олесю, пересуды утроились. Сегодня они получили новую пищу – визит на дачу к Павлову целой оравы милиционеров. Впрочем, сам бизнесмен на собравшуюся вокруг толпу внимания не обращал.

«Неудивительно, что тебя тут не любят, парень!» – подумал Крячко, но вслух этого не сказал. Он лишь пригласил бизнесмена пройти во двор дачи.

– Ладно, хватит ломать комедию, – резко остановился Павлов, едва прошел за ворота. – Я никуда дальше не пойду, дверь вам не открою и вообще не скажу ни слова без адвоката, если вы сейчас же не объясните мне, в чем меня обвиняют.

– Ну, во-первых, молчать ты можешь столько, сколько хочешь. Я и не просил тебя ничего говорить, – усмехнулся Крячко. – Во-вторых, можешь стоять и здесь. Мне твое присутствие не слишком и нужно. У меня для этого понятые есть. А в-третьих, существует такая вещь, как ордер на обыск. Так что, если дверь не жалко, можешь ее не открывать. У меня есть полное право взломать ее.