Платина для блондинки

…минут через сорок, в условленном месте, во дворике старинного двухэтажного домика, отлично сохранившегося, обнесенного со стороны фасада чистенькой, будто свежепокрашенной фигурной решеткой, навстречу аборигену из-за густых зарослей черной, но совершенно обыкновенной во всем, кроме цвета, сирени вышла совсем юная, длинноногая мулатка в шапке буйных, плохо поддающихся расческе волос. Хорошо знакомые Дяде узкие, мальчишеские, но сильные бедра обтягивали привычные, узкие брючки под «змеиную кожу» с нарисованными чешуйками, короткая курточка едва прикрывала обнаженный пупок, оставляя открытой узкую полоску смуглой кожи над широким ремнем. Мулатка поигрывала маленьким, похожим на игрушку, пистолетом-пулеметом.

– Проводил? – ненужно спросила она.

Дядя кивнул, молча, ощущая, как успокаивается неожиданно проснувшаяся в душе Жанетки ревность к платиновой блондинке.

– Попрощался? – продолжила расспросы мулатка.

Абориген вновь кивнул и неожиданно рассмеялся:

– Слушай, от твоей остывающей ревности даже старая проводка сейчас заискрила…

– Бред, – безаппеляционно заявила Жанетка, пожалуй, она была единственным человеком во всем городе, иной раз позволяющим себе разговаривать с Дядей в таком тоне. – Что может заискрить от простых человеческих чувств?..

– Мало ли что, – подмигнул мулатке абориген. – Все зависит от чувств… лучше – глянь вон туда…

Жанетка недоверчиво полуоглянулась, обращая внимание на дальний уголок маленького дворика, куда указывал Дядя. Там, над серо-черной поверхностью земли, перескакивая с торчащих прутов старой арматуры на черную решетку ограды, то и дело вспыхивали яркие сиренево-желтые искры…

– Ох, ты ж… – длинно и затейливо выругалась мулатка, резко притопнув стройной ножкой. – Это же что?.. это сейчас разряд здесь будет!.. бежим…

Она дернулась, было, обратно, в домик, из которого вышла минут двадцать назад, поджидая Дядю, но тот остановил подружку решительным и властным жестом.

– Не стоит так беспокоиться, – насмешливо проговорил он, демонстративно засовывая руки в карманы пальто. – Ты уже разрядилась, теперь и разряд спокойно себя поведет…

– Ну, у тебя и нервы, – вздохнула Жанетка, вспоминая не раз и не два в своей жизни виденные почерневшие, обугленные трупы добытчиков, ненароком нарвавшихся на сильный разряд, притаившийся в каком-нибудь укромном уголке любого городского двора.

– Не нервы, милочка, – в который уже раз усмехнулся Дядя. – Нервы у тебя, да у тех шебутных добытчиков, что на разряд попадались… видно же простым глазом – не готова еще ловушка, пока искрит только, силы набирает… но – мы её силы полной ждать и в самом деле не будем. Пойдем-ка, Жанетка…

Прихватив мулатку за талию и плотно, по-хозяйски, прижав девушку к себе, абориген неторопливо повел её на выход из дворика, через красивую кованую калиточку, когда-то давным-давно выкрашенную в темно-бордовый, переходящий в черноту, цвет и до сих пор сохраняющий свежесть и сочность окраски.

За их спинами зловещей каруселью взметнулась свинцово-серая, призрачная пыль, подхватывая опавшие с кустов сирени сухие черные листья, сиреневые искры удлинились, с резкими, жесткими щелчками срываясь с утонувшей в земле арматуры и перелетая на ограду… и через несколько минут в опустевшем дворике уже горел, переливаясь всеми оттенками синего, маленький электрический «мост», в который слились многочисленные, неизвестно откуда появившиеся здесь разряды…