Платина и шоколад

Громкое тиканье словно отмеряло его скудный остаток. И, в конце концов, книга полетела на расстеленную постель, а ноги уже несли к двери.

Она понятия не имела, что сегодня произошло с Малфоем.

Он выглядел как никогда взволнованно. Да куда хуже, чем просто взволнованно. Так, словно внутри него раз за разом кто-то умирал.

Гермиона честно постаралась обдумать всё, что сказала ему днём. Всё об этом загадочном Логане, о том, какое отношение этот мужчина мог иметь к состоянию Драко.

Засовывая босые ноги в кроссовки и накидывая мантию сверху на домашнюю футболку и штаны, Гермиона ругала себя за то, что не пошла за ним, не проверила, куда он направляется. Не поддержала. Хоть внутренний голос и подсказывал: поддержка принята не будет. Да всё равно, нужно было попытаться.

Ты должна была, Грейнджер, нашёптывало сознание. Ноги едва успевали касаться ступенек, перепрыгивая сразу через несколько. Должна была. Хотя бы потому, что…

Да, интересный вопрос. Почему? Потому что он стал тебе настолько небезразличен, что стоит его надменному лицу неодобрительно скривиться, как ты тут же ищешь причину? И чаще всего — в себе.

Вот, в чём дерьмо, понимаешь, Гермиона?

Вот, в чём вся соль. Ты влюбилась.

И эта мысль ударила в голову как раз в тот момент, когда гриффиндорка сходу едва не налетела на диван в полумраке гостиной.

Очередная дерьмовая ситуация, и ты по уши в ней, Гермиона. Молодец, Гермиона.

— Потрясающе… — она, придерживаясь за мягкую спинку, обошла кресло и стол.

Влюбилась в Малфоя? Дикость какая-то.

Прошло-то всего… а… сколько времени прошло? Почти два месяца. Что, ради Мерлина, могло измениться за это время? Какие полюса соизволили поменяться местами, что вместо того, чтобы чувствовать отталкивающую прохладу, Грейнджер тянуло к этому… слизеринцу с утроенной силой. Практически тащило за шкирку.

И теперь…

Чертовщина. Теперь. Эта. Чертовщина. Гудит в затылке, не давая покоя.

Она пробралась в темноте к двери и дёрнула за ручку.

Господи, ты вообще соображаешь, куда идёшь?

Ставлю галлеон, что понятия не имею, — мрачно подумала, щурясь от ударившего в глаза света факелов, когда портрет с Жёлтой Дамой отъехал в сторону, покорно выпуская старосту из гостиной.

Гриффиндорка вышла в коридор и несколько секунд простояла на месте, переминаясь с ноги на ногу.

— Вы ходите во сне? — раздался тихий голос из-за спины, сдавленный зевком.

Гермиона вздрогнула, обернувшись через плечо. Дама с портрета протирала кулачками нарисованные глаза и тоже щурилась, будто кто-то вдруг включил свет, разбудив её.

— Я… нет-нет, я просто… извините, — и Грейнджер быстро зашагала вперёд, запахивая на груди плотную ткань мантии, лихорадочно соображая, куда же направиться для начала.

Может быть, он пошёл в слизеринскую гостиную? Хотя было не похоже, чтобы Малфою нужно было общение, когда его отрешённое лицо смотрело сквозь. С тех пор, как ей стал известен другой его взгляд, это “сквозь” вызывало дискомфорт.

Так. Ладно. Просто идти прямо. Это вроде бы не сложно.

Кроссовки почти не создавали шума, мягко касаясь пола, и Гермиона как раз подумала о том, что хорошо бы надевать эту обувь на патрулирование, когда из-за угла впереди внезапно вышел Блейз.

Прямо за ним — Драко.

Внезапный облегчённый выдох прервался — оба слизеринца мокрые насквозь. И… чёрт, подбородок Малфоя вымазан в крови.

Появление этой парочки едва не заставило подскочить на месте. От неожиданности, удивления и испуга. Под прицелом сразу двух слегка потерянных, холодных и удивлённых взглядов гриффиндорка остановилась, комкая в пальцах отвороты мантии.

— Это Грейнджер, — донесся до слуха низковатый недоверчивый голос Забини.

Открыла рот, словно хотела что-то сказать, однако застыла, наблюдая, как они подходили. А что ей нужно было делать? Сорваться и бежать назад? Или пройти мимо?

Решительно вздохнув, Гермиона выпустила ткань и потёрла ладони друг о друга, приковываясь взглядом к приближающемуся светлому лицу. Влажные и слегка потемневшие волосы липли на лоб.

Малфой был бледен — и это пугало.

Не просто бледен. Не сильно бледен. И даже не так, как был бледен часом ранее, покидая Башню. Он выглядел, будто кровь его действительно имела аристократично-синеватый оттенок. Можно поклясться — если бы губы не были сжаты в тонкую полосу, они бы были именно такого цвета — синие.

Бордовые разводы на подбородке завершали картину. И кричали: да он в полной заднице.

Кажется, Драко трясло.

Только сейчас Гермиона заметила руку Блейза, сжимающую плечо друга.

— Увидимся на завтраке.

Голос Драко будто резонировал в груди. Он продолжал смотреть перед собой.

— Ладно, брат. Как скажешь.

И мулат выпустил его плечо, останавливаясь.

На лице Блейза читался почти откровенный страх и странное сомнение, но всё это он тут же привычно скрыл, стоило Гермионе оказаться в нескольких шагах. Остроты, которые уже почти автоматически сгенерировал мозг при виде слизеринцев, испарились.

Вместо этого в сознании закипело откровенное волнение.