Платон и Дарья

Усталость разламывала кости, захмелевшие от сытости головы, кружились. Глаза сами собой слипались. Костер источал тепло как добрая печь. Матвей Никитин, раздвинув меха гармони, откашлялся и с чувством запел сильным баритоном старинную уральскую казачью песню:

Держались мы три дня, две ночи,

Две ночи долгия, как год,

В крови и, не смыкая очи.

Затем мы ринулись вперед…

Казаки подхватили песню басистыми голосами, разбудив вечернюю тишь. Песня разнеслась по речной долине. Она звучала все громче и громче. Даже земля притихла, слушая казачью песню. Платон с закрытыми глазами медленно раскачивался из стороны в сторону в такт песне и беззвучно шевелил губами. Среди молодых дружных голосов у Осипа был самый звонкий и душевный голос. При этом его глаза сияли так, как будто он ими исполнял песню.

 Мы отступали; он за нами

Толпами тысячными шел,

И путь наш устилал телами,

И кровь струил на снежный дол.

Лихая казачья песня вознеслась в небо, пронеслась над землей и унеслась за вечернюю падь. Шумная и полная тревоги песня замерла в тихом вечернем воздухе, и стало совсем тихо. Песня разбередила казаков. Они крепко призадумались. Что судьба приготовила – никто не знает, потому что ни один человек не может знать, что ему написано на роду. Что будет в скором времени – казаки понять никак не могли. Так ничего и, не поняв, они дружно загомонили.

– Веселы привалы, где казаки запевали!

– Люблю наши казачьи песни. В них столько удали и простора, что они берут прямо за сердце.  Их подолгу слушать хочется. – Платон поднялся на ноги и вдруг спросил: – А кто такие казаки? Кто знает? Откуда они взялись?

– По Карамзину – беглый люд, – с иронией сказал Осип.

– А если глубже копнуть?

 Матвей повел плечом и с горячностью сказал:

– Беглые? Бежали на судоходную многолюдную реку? Под самый бок Турецкой империи? Тогда бежали бы в какие-нибудь дебри, где б их никто не сыскал. И сидели бы там ниже травы, тише воды. Так нет же, они беспокоить и бить турок начали. От испуга, что ли стали вдруг храбрыми и искусными воинами?

– Казаки не вели своей истории. Кто теперь скажет, откуда казаки пошли.

– Не морочьте себе голову! Казак от казака ведется. Казаки есть и всегда будут, потому что не формой славен казак, а духом.

– Русские мы – ничем не отличаемся.

– А ведь многие казаки пошли за красными, выступили против казаков.

– А казаки ли они? Это, наверное, те самые и есть беглые, которых мы напринимали в казачество на свою голову. А царские генералы повели против нас потомков беглых крестьян и каторжников. Но они не понимают, что и сами сидят на пороховой бочке. После нас возьмутся за них.

Платон подошел с ружьем близко к реке.

– Кто сможет так выстрелить?