Платон, Плотин и Баламут. О фантастике, кино и не только

В Советском Союзе, где литература официально преподносилась как помощник партии и правительства в деле преобразования социума, идеи марксиста БРЕХТА были предпочтительнее соображений формалиста ШКЛОВСКОГО. Так что в середине 60-х последний в статье «Обновление понятия» был вынужден (а формализм критиковали на протяжении десятков лет) опровергать собственное «остранение»:

– Больше сорока лет тому назад я вводил, как мне казалось – впервые, в поэтику понятие «остранение».

Теперь я знаю, что термин «остранение», во-первых, неверен, а во-вторых, не оригинален.

Неверность термина состоит в том, что я стилистическое средство давал как конечную цель искусства, лишая тем самым искусство его истинной функции.

Кроме того, термин «остранение» при своем появлении был противоречив. Противоречие состояло в том, что одновременно утверждалось мною, что искусство «не надпись, а узор», «остранять» и возвращать ощущению можно только существующее в действительности и уже почувствованное, что и было ясно из всех приводимых мною примеров.

Но искусство, по тогдашней моей теории, с действительностью, с явлениями не должно было быть связанным, оно было явлением языка и стиля.

Ложная теория даже на протяжении одной статьи приходила в противоречие сама с собой.

Сейчас я знаю, что в основе искусства лежит стремление проникнуть в жизнь. Не будем, видя и осязая жизнь, уверять, что она не существует, отказываться oт миропознания, оставляя себе только торможение ощущения, самое остановку перед познанием.

Посмотрим, как человечество пробивается к познанию, сколько уже пройдено, поймем, для чего мы преобразуем мир (ШКЛОВСКИЙ В. Б. Повести о прозе. Т. 2. Москва: «Художественная литература», 1966. С. 304—305).

Забавно, что статья начинается с заявления о прогрессивности «принципа отчуждения» (с буквой «т») БРЕХТА с подчеркиванием его «активного отношения к жизни»:

– Писатель БертольтБРЕХТ, создавая новый «эпический» театр, пытается театральным представлением, воспитывая в зрителе классовое самосознание, научить его по-новому принимать и анализировать сложные явления жизни.

Но Виктор Борисович не преминул все же показать в кармане фигу, дав в этом самом начале как пример брехтовского «отчуждения» толстовский «Холстомер» из своей статьи 1917 года «Искусство как прием», иллюстрировавший там принцип «остранения», показывая тем самым источник появления на свет концепции немецкого драматурга.

При этом, как видите, ШКЛОВСКИЙ употребляет термин «отчуждение».

«Ostranenie» как перевод

На английский язык с немецкого гегелевко-марксово «отчуждение» переводится, как «alienation».

Дарко СУВИН в одном из примечаний к главе «Остранение и познание» 1978 года пишет: