Платонова пещера

– Я знаю, что у них был роман, ты меня снова не удивил.

– У них не было романа, если под словом «роман» подразумевать отношения двух людей. Двое любят друг друга – это не про них. В их паре любила только Нина. Француз просто пользовался ею.

– Ян упоминал, что она знала…

– Что он ее не любит? Да, знала, но надеялась на лучшее. По словам ее родителей, Нина была готова ради него на все, жутко ревновала, могла стать навязчивой. Яна это раздражало.

– Ты хочешь сказать, что ему было выгодно убить ее? – изумилась Агата. – Но ты ведь недавно утверждал, что Нину убила Екатерина!

– Я и сейчас в это верю. Но много ли нужно безумному человеку, чтобы пересечь черту? Француз достаточно умен и жесток, чтобы подтолкнуть ее к этому.

Он готов был говорить и дальше, но ей нужно было уходить. Агата заметила, что ее надзиратели начинают волноваться, встреча и правда затягивалась. Однако она не могла не спросить:

– Если Нину хотел убить Ян, то зачем он тогда сблизился с Екатериной? Его план сработал, его никто не подозревал, все поверили в ту версию, которую он им подкинул. По идее, ему нужно было затаиться и никогда не встречаться с твоей теткой, а он вот, рядом, помогает!

– Помогает ли? – усмехнулся Герман. – Или снова манипулирует? Вспомни, как была убита Нина. Это не просто смерть, это казнь, почти ритуальная! Нормальный человек не смог бы таким наслаждаться, но Ян… что если это пришлось ему по вкусу? Он остается рядом с моей теткой, чтобы насладиться ее безумием – и снова использовать его. Подобное тянется к подобному. Но если сумасшествие моей тетки очевидно, то француз умен, как и любой маньяк. Я не знаю, к чему он тебя привлек, чего он от тебя хочет. Но подумай обо всем, что я сказал тебе сегодня, и соотнеси это с его поведением, словами, действиями. Француз сторонится меня, потому что знает: я вижу его насквозь. А к тебе он тянется, и ты можешь использовать это, чтобы разоблачить его.

Она никого разоблачать не собиралась, но и пропустить слова Германа мимо ушей не могла. Агата уже усвоила: в ее новой жизни возможно все. Сразу ведь было понятно, что с Яном что-то не так.

Теперь ей нужно было разобраться, достаточно ли этого, чтобы стать убийцей.

* * *

Дмитрий ценил каждого человека со способностями, которого ему посылала судьба. Теми самыми способностями, увидеть и оценить которые мог только он. Если у него была возможность подружиться с такими людьми – хорошо, если подкупить их – тоже неплохо. Но не исключал он и другие методы работы, менее цивилизованные. И он пока не решил, где истинное место Агаты: в гостевой комнате или на операционном столе.

То, что он наобещал ей, было не так уж важно. Значение для него имела только польза, которую могла принести эта девица.

Поначалу она показалась ему простой и понятной. Но сегодня ему доложили, что она встречалась в городе с Германом Веренским – а эта фамилия очень много значила для Дмитрия. Он вспомнил, что так и не выяснил, куда Агата направилась из больницы, и она ничего толкового ему не сказала. Теперь с ней нужно быть осторожней: эта дурочка может оказаться не такой уж и дурочкой.

Но сейчас у него не было времени раздумывать об этом, потому что гость уже прибыл к воротам его дома. По приказу Дмитрия его пропустили во двор, и пересечься они должны были на крыльце. Однако гость, ни у кого не спрашивая разрешения, уже прохаживался по двору, словно решая, купить ему этот участок или пойти посмотреть на другой.

Это раздражало, особенно сейчас, когда Дмитрия что угодно могло из себя вывести. Впрочем, когда они наконец пересеклись на одной дорожке, у хозяина дома все равно не хватило духу упрекнуть обнаглевшего гостя.

Дело было даже не в разнице в росте – хотя не заметить ее было сложно. Гость возвышался над ним, и Дмитрий чувствовал себя карликом, а такое случалось с ним редко. Но гораздо важнее для него было общее ощущение угрозы, витавшее вокруг его позднего визитера. Мужчина был не только высоким, но и спортивным, очевидно сильным, и черный деловой костюм, дополненный черной рубашкой, лишь подчеркивал это. Резкие черты лица, очень светлая кожа и угольные волосы создавали впечатление, что он не отсюда, не из этих мест, хотя Дмитрий не брался сказать, сочетание каких кровей подарило ему такую внешность: крупный нос, высокие скулы и лоб, четкие линии бровей, волевой подбородок. Но важнее всего были его глаза – настолько темные, что Дмитрию пришлось напоминать себе, что у людей просто не бывает черных глаз.

Гость смотрел на него равнодушно, без тени настороженности или заискивания, словно они встречались на его территории.

– Ян Кератри, если не ошибаюсь? – нервно улыбнулся Дмитрий.