Платонова пещера

Агата позволила Герману провести ее в кофейню, заняла один из уютных столиков в полутемном зале. Ее преследователи все еще могли наблюдать за ней через широкие окна, расписанные узором из кофейных зерен, но, не заходя в зал, они не услышали бы, о чем она говорит.

Герман, даже не подозревавший об этом, кивнул подбежавшей к ним официантке.

– Черный, без сахара, – заказал он и бросил вопросительный взгляд на Агату.

– Моккачино есть?

– Конечно! – с необъяснимым энтузиазмом отозвалась официантка. – А еще могу предложить вам десерт! У нас есть…

– Пока кофе хватит, – мягко прервала ее Агата. – А потом, если что, я дозакажу.

– Конечно, как вам будет угодно!

Официантка упорхнула, оставив их наедине. Похоже, она решила, что сразу все поняла: она мешает молодой парочке, которой хочется поворковать о чем-то в уголке. Агате это было на руку.

– Так что случилось?

– Можно на ты? – поинтересовался Герман.

– А мы разве не переходили на ты в прошлый раз? Странно скачем. Ну да ладно, как угодно, если опять претензий ко мне не будет.

– Претензий не будет, – заверил он, – и за прошлый раз я извиняюсь, погорячился. У меня были на то причины, хотя они, конечно, меня не оправдывают.

– Извинение принято. Так что ты хотел сказать мне?

– Насколько хорошо ты знаешь Яна Кератри?

Агата невольно вспомнила их последнюю встречу – на чердаке дома возможного организатора убийства, куда Ян никак не мог попасть. Теоретически.

– Знаю, что он не совсем обычный человек.

– Ненормальный, – указал Герман. – И не в том значении, которое должно вызывать восхищение.

Она и глазом не моргнула.

– Допустим, но его я знаю не меньше, чем тебя, а вас обоих – плохо. К чему ты вообще завел этот разговор?

– Я подозреваю, что он давно уже использует мою тетку, а теперь еще и тебя.

– Ту тетку, которую ты сам назвал опасной сумасшедшей? Похоже, его общество нравится ей больше, чем твое. А до меня тебе вообще дела быть не должно.

В иных обстоятельствах она не говорила бы с ним так резко. Обиды на Германа она не держала, он был даже симпатичен ей. Но сейчас Агате не хотелось беседовать с ним слишком долго, неизвестно, какие выводы сделает Гриценко, когда узнает об этом.

Герман был задет, она видела. Но с места он не двинулся.

– Давай я просто расскажу тебе, что узнал о нем. А узнал я немало, мне нужно было понять, кто вертится рядом с моей теткой.

– Рассказывай, – позволила Агата.

Им пришлось прерваться, когда официантка принесла заказ. Но задерживаться она не стала, и скоро Герман объявил:

– Ян Кератри опасен. Он сказал тебе, что у него уже десять лет нет постоянного места жительства?

– Не сказал, потому что я не спрашивала. Мне и сейчас неинтересно.

Герман был не в своей тарелке, и это чувствовалось. Он не привык изображать школьную сплетницу, которая пытается настроить одну подружку против другой. Ему это было противно, но его неприязнь к Яну была настолько велика, что он заставил себя продолжать.

Только его поведение и интриговало Агату. Что бы ни сказал Герман, это не могло напугать ее по одной простой причине: она не доверяла Яну. Она чувствовала, что он опасен, но пока не могла уверенно сказать, для кого.

– У него не только дома, у него ничего нет, – продолжил Герман. – Но если ему это нужно, он это получает. В семнадцать лет его задержали за хранение наркотиков, однако срок там был игрушечный из-за того, что он несовершеннолетний.

– Он торговал ими?

– Он употреблял их и, похоже, долго. Я предупреждал об этом мою тетку, но она верит, что он давно завязал. Только знаешь, что? Бывших наркоманов не бывает, и глядя на француза, я бы не сказал, что он завязал. Кроме того, его подозревали в мошенничестве, и неоднократно, да только ничего доказать не смогли. Он действительно журналист, но нигде не работает постоянно. И не работал! Он пишет статьи, а потом уже втюхивает их. Кто так делает?

– Он так делает. Видимо, получается, раз он не бедствует.

– Да он просто пользуется наивными людьми вроде моей тетки!

– Успокойся, пожалуйста.

Он повысил голос, его злость стала заметна. Это привлекло не только настороженные взгляды официанток, но и внимание людей Гриценко. Агате было неуютно рядом с ним.

– Послушай, может, ты и прав насчет Яна, так и я ведь с ним под одной крышей не живу! Мы виделись пару раз, может, увидимся снова, но ненадолго. Мы просто общаемся.

– С ним не нужно общаться, от него нужно бежать, как только он появится на горизонте.

– Почему? – удивилась Агата. – Ты пока не сказал ничего такого страшного.

На этот раз он не спешил с ответом, и Агата вдруг поняла: все его рассуждения о том, что Ян – бездомный, наркоман и мошенник, были лишь попыткой подготовить ее к тому, что он скажет сейчас.

– Я говорил с родителями Нины Яровой, – наконец заявил он. – Не сейчас, а еще тогда, когда шло расследование… Они были шокированы, им тогда было очень сложно, и все же они не могли поверить, что Нину убила моя тетка. Знаешь, когда я впервые услышал имя Яна Кератри? Когда спросил их, кого еще они подозревают в ее смерти. Тогда я не придал этому значения, но когда Ян стал мельтешить возле моей тетки, все изменилось.