Плацдарм

Модульная конструкция предполагала две средних комнатенки без изысков, разделенных фанерной стенкой, в которую врезано дверное непотребство. Пара окон — на фронтальной и тыловой стороне. Шест застрял в проеме — обухом колуна удерживал крепкую упыриху, а на загривке тощего висел потрепанный сухой, заросший пегим волосом, и пытался отгрызть дельту, но гео благостно сопротивлялась… Костлявый хрипел, молотясь телом. Мелкая успела достигнуть окна, пробила колом живот твари и словила хватку на горле. Рана в брюхо для сухого не фатальна, а вот для Крысы… Она верещала, пытаясь достать Малюту — билась о раму, дергаемая сухостоем… и умудрилась выдернуть упыря из окна в комнату. Опрокинулась, придавленная мясом…

Я начал движение, когда щербатые зубы впились в тощую ключицу… «Джинса задержит», — всколыхнулась мысль. Швырнул сдернутый рюкзак… и понял, что меня держат. Вот с этим просчитался… Сухостой впился в разгрузку на спине и дернул на выход. Расстегнуть амуницию не успею… Багор в пол — для устойчивости и ножом на два финта — слева, справа… Подогнул ноги, заставляя противника качнуться вперед, и под горло… А жадные руки елозили по телу, плеснуло болью в левом ухе — под алчными ногтями… Еще удар, еще…

Рюкзак смел тварь над мелкой, но девушка странно дергалась, пытаясь встать… Ладно, теперь Шест! Прямой выпад багром прошел над его плечом и подарил сухому новое видение.

— Руби! — рявкнул, откатываясь к замеченному шкафу. Врезался плечом, ухватил за днище… Рывок задался — мебель застряла в оконной раме. Снаружи взвыли, заскреблись… Пока в минус.

Чутка бы баррикад… Тощий вместе с сухим рассадил часть пола. Есть пару кроватных спинок — старых металлически-основательных, а кроватной сетки нет… И левый глаз чего-то сбоит красным… Кровь?

Отшвыривая мебельные части к входной двери, успел глянуть в соседнюю комнату… Чисто, твари стеклись по фронту…

— Проверь мелкую! Проверь!

Налег весом, снося сухих с порога. Велик багор, достоин имени… Из спинок, дверных ошметков и честного слова соорудил преграду, на которой мгновенно повисла троица… Шаг, нож в дело, шаг, нож… За предплечье цапнули, рванули рукав и мясо…

— Шест! — гаркнул от ярости и боли.

Из-за плеча смазанной лентой ударило копье. Двое в минус… Выпад на загляденье. Но «кол» ускользнул из окровавленных рук вместе с трупом.

— Сука! — Тощий ткнул топором. Да, с рубящим тут не в жилу…

— Крыса?

— Теплится!

— Шаг назад!

Отодвинулись, вынуждая тварей лезть на преграду, путаться телами, застревать… Тощий рубил накоротке, я колол… Поскользнулся на остатках скальпа… Хреновый контроль боя, признаю.

Под открытым небом последние цели — тупо не помещаются в зону контакта. Я подналег на баррикаду, рядом ухнул костлявый… и мы вывались на утоптанный песочек. Кувыркаясь с линии атаки, оценил диспозицию… Шесть мишеней. Успел подрубить ноги двоим, когда тощий с ревом развернулся бешенным миксером — сделал почетный круг колуном… и я походу заглотил кусочки чьей-то кожи…

Пищевод воспротивился, но адреналин победил.

— Контролируем! — привычно развернулся. Сместился от дома…

Шест покачивался, тяжело дыша, водил топором… Хрен, что видит. Ладно, могу и сам… Две секунды — прогноз чистый. Махнул на дом и поспешил внутрь, сзади затопало…

Крыса смотрела мутно и затравленно, тискала руками основание шеи, пыталась ползти…

— Не дергайся, покажи! — с трудом расцепил тонкие пальцы. Дерьмовая рана… Джинса не спасла, но кровь приостановила… — Повязку!

— Ага… да… — Шест дернул рюкзак и судя по звуку порвал.

— Соберись, боец! Видишь рану? Сколько био надо?

— У Сабита видел такое… Четыре, нет пять био… и вывезет.

Я требовательно протянул руку.

— Не бросайте, — забулькала Крыса. — Не бросайте… Слышите…

— Охренела?! — вызверился Шест. — Своих не бросаем.

Пять био запихнул мелкой в рот. Залил водой. Наложил повязку, замоченную на зеленой искре. Справился, нет… Чет нелады с левой частью головы. И злоба душит… Молча ткнул Шесту на мелкую и показал кулак, тот понятливо кивнул и склонился проверить мои терапевтические потуги.

— Проверю остальные дома. — Вышел, не дожидаясь ответа. Двигался стремительно, на больном подъеме… Знал за собой этот кураж. Хер там ухо пострадало, да жопу оторви, пройдусь катком. В четвертом по счету домике наткнулся на сухого дедка, застрявшего на обломке стула — насадился пахом и барахтался жуком… Не раздумывая, ухватил ладонью грязный затылок и впечатал в пол. По венам точно огнем плеснуло… Потянуло паленым, из-под пальцев закурился сизый дымок… и череп смялся, скворча прожаркой.