Плацдарм

Лист ничуть не изменился в качестве проводника. Еще чуть медленнее и можно делать ставку на то, что мужик пытается уклониться от лагерной текучки, навязанной Мутой. Шлось легко — тропинки, видимые провожатым, забирали вправо от Оси, вдоль далеких силуэтов городской окраины. Под ногами лишь кочки да взгорки, изредка — галечные насыпи со следами прибывания людей. Немного напрягал барьер, чья необъятная пелена подавляла — слишком много непознанного на единицу осознания. В городе, с ограниченной видимостью, будет попроще…

— Тварь то сильная? — нарушил равномерное сопение Лист. И десяти минут не прошло — выплеснул любопытство.

— Необычная, — ответил уклончиво. Сзади хмыкнул Шест.

— В орде таких же видел… — Лист многозначительно оглянулся и зацепился за кусок проволоки. Ругнулся беззлобно. — Уверены, что хотите на Рытвину?

— Слышал чего?

— Не… Торговцы оттуда приходили, да они болтать не любят… Знаю только, что там городской пруд плескался, высох, как жахнуло, и теперь там котлован, плешь… потому и Рытвина. Я бы посмотрел…

— С этим к старухе. — Я присмотрелся к легкому колыханию кустарника на абрисе холма, что желтел метрах в ста. Кстати, об оптике… Вещь архинужная.

— Адхар то много сняли? — Лист осекся и торопливо добавил: — Не подумай, что с боя взято — свято. Законная добыча, но ведь интересно…

— Био сняли. Жирное. — О большем проводнику знать ни к чему. Как и Муте.

— И все? А тварь то необычная, сам сказал…

— Лист, а ты уверен?

Мужчина заломил бейсболку, поскреб щеку… Мысли, по итогу, сложились верно:

— Да я просто разговор поддержать.

— Так и понял.

Вывернули на кусок однополосной дороги, что вела к городским окраинам. Размерено зашаркали каблуки. Есть что-то медиативное на маршруте… Через часок Лист взмахом обозначил поворот к искореженным конструкциям приземистого торгового центра. Тихие осунувшиеся здания с остатками аляповатой рекламы обошли по периметру. «Чтоб без лихого» — шепнул проводник. Мужик ощутимо напрягся… А вот угрозы я не чувствовал, что действовало на нервы.

У приметного разбитого тополя, торчавшего одинокой башней в переплетении дорожек, Лист остановился.

— Значится пришли… Видите тот желтый дом? — Он указал на несколько уцелевших этажей административного здания. У разваленного портика высились остатки двух грязно-лимонных колон. Так себе желтизна… — Обойдете справа и топайте прямо, пока не упретесь в перекресток Лешего. Там памятник зарос какой-то херней, реально похоже… Найдете проулок, где намалевана цифра 7, прям жирно на стене, не промахнетесь… А там с десяток минут ходу и, считай, на месте. А мимо орды, по любому, не пройдете. — Лист задумался. — Жаль, если сдохнете, ага…

И не торопясь отправился назад. Мы помолчали, провожая взглядом сутулую фигуру. Стихли шорохи…

— Хреново расстались, — подвел итог Шест. — Надо было его нахер послать, что ли…

— Так догони, — хмыкнула Крыса.

— За мной, балаган. — Я возобновил движение. Сигналы метки выдавали что-то непонятное. Точно мешанина образов, где секундными вспышками мелькают узнаваемые фрагменты… И хочется ухватить, тянешься… а там лишь всполох и новая карусель. Но реакция новая, а это почитаю за развитие функциональности… Либо, как вариант, инсталляция пошла в разнос.

Статуи Лешего достигли без проблем и проулок с цифирью нашли.

— Осмотримся? — не утерпел Шест, пока мы топтались перед ущельем безликой улочки.

Я кивнул. Неподалеку высилось относительно целое строение на семь этажей, вроде жилой «свечки», но конструкт подходил скорее техническому помещению. Стоило признать, я понятия не имею о прошлом здания, не видал подобного… Как такое возможно, ни малейших догадок. И насрать… Приму в качестве наблюдательного пункта с охотой и радостью. Дальше по улочке бетонные оползни, фрагменты квартирных пещер; видимость над ними ожидаю достойную — вплоть до цели.

— Еб… — Выдохнул Шест едва мы вывались на перекрытие верхнего этажа «свечки». Поднялись без особых проблем, но попотеть пришлось. А наверху шикарный вид… Геометрия развалин, взбитые улицы… и орда.

Меж далеких домов, рассеченных мутной вуалью барьера, шпротами в банке кучковались сухие. Покачивались в едином ритме, точно синхронно преступали каждые три секунды. Разноликое рванье — тонкие силуэты, сливавшиеся в увечную массу. На подходах подергивался отдельный сухостой, отрыжка тварей… И я понял, почему никто не пытался преодолеть сухую затычку в проходе ширмы. Без бронетехники и тяжелого вооружения ее попросту не пробить, — завязнешь на первых метрах и распадешься на лоскутки под жадными оскалами. Проблема? Сучья реальность…

— Привал, — скомандовал. — Перекусим, чем Эстакада послала.

Крыса, не отрывая взгляда от серой толпы, судорожно сглотнула. Шест не растерялся, дружелюбно засадил ей ладонью меж лопаток. Мелкую почти снесло…

— Не комплексуй, мусорщица. Орда не палит.

— Пошел на хрен! — очнулась малая. — Сука костлявая…

— Она очканула, командир, — довольно осклабился Шест. — Тушеночки?

Пока задумчиво ковырялись в мятых банках, спросил навскидку:

— Сами что слышали про Рытвину?

Они отрицательно мотнули головами.