Плацдарм

С одной стороны, определенные успехи отмечались — войска Говорова так и не решились начать штурм Ярославля, и город, за исключением южных предместий, оставался в руках вермахта. То же и с Костромой — да, противнику удалось провести весьма остроумную комбинацию с якобы румынским эшелоном и захватить стратегически важный объект — железнодорожный мост, — но, опять же, вглубь города Говоров продвинуться не смог. Еще вечера Модель полагал, что эти относительные успехи в оборонительных боях достигнуты за счет правильно организованной обороны и маневрами резервами. И это действительно так: то, что крупнейшие города региона оставались под контролем немцев, оказалась возможным исключительно благодаря оперативному искусству Моделя и офицеров его штаба, сумевших правильно распорядиться скудными силами — особенно с учетом того, что большую часть пехоты составляли румынские дивизии, воевавшие через пень колоду еще со времен Сталинграда.

А вот сегодня у Моделя появилось ощущение, что Говоров его переигрывает — советский генерал заставил думать немецкого военачальника, будто противник непременно нацелится на города региона. На самом же деле, начинал подозревать Модель, Говоров считал возможным пробить «дорогу жизни» между московским анклавом и территорией Восточного Союза и без взятия городов. Действительно, захватив Щедрино и выставив там сильный заслон, Говоров контролировал пересечение Ярославского и Костромского шоссе. В серьезности заслона Модель уже убедился — контратака, поддержанная артиллерией и авиацией, захлебнулось: русские буквально закопались в землю на окраине села и не сдвинулись ни на шаг. Потерпев неудачу, Модель оставил попытки отбить Щедрино — у него просто не было возможности расходовать скудные силы в столь кровопролитных боях, особенно с учетом полностью попавшего в плен румынского батальона в Космынино. А теперь — костромской мост. А что, если у Говорова и не было плана взять под контроль город? Захватив мост, он может обойти Кострому с юго-восточной стороны и двинуться по дороге к Судиславлю — на соединение с войсками Тухачевского. Или более сложный вариант — установление контроля над железнодорожной веткой, проходящей в пределах Костромы, включая захват городского вокзала. Тогда Говоров получит еще одну транспортную артерию для связи с Восточным Союзом. Но ни один из этих вариантов не требует контролировать весь город.

Одним из достоинств Моделя была способность структурировать планы, распределять задачи по времени и классифицировать их на тактические и стратегические. После потери железнодорожного моста немцы не могли помешать Говорову обойти город — если тот выберет именно этот вариант. Однако для защиты вокзала гарнизон города имел силы и средства. Именно эта задача сейчас в приоритете, решил Модель. Но она имеет лишь тактическое значение — впрочем, как и любое действие, являющееся только ответом на инициативу противника. Стратегические задачи должны быть направлены на перехват этой инициативы. Надо заставить врага отвечать на твои действия — только так можно выиграть сражение, да и войну в целом.

От размышлений Моделя отвлек генерал Ганс Кребс — начальник его штаба. По лицу генерала Модель сразу понял: новости плохие. К чести начштаба, плохие новости он предпочитал сообщать лично, не сваливая на подчиненных.

— В чем дело? — резко спросил фельдмаршал.

— Только что доложили. Танковый батальон Курца понес тяжелые потери.

— Какие?

— В строю осталось только три Т-4, включая командирскую машину.

Модель с трудом удержался от ругательства.

— Как это случилось?

— Засада в лесу. Курц нарвался на колонну «Львов».

Какая ирония, мелькнула у Моделя мысль — сидя в засаде, самому в нее угодить! Фельдмаршал прошелся вдоль карты. Да, новость крайне неприятная! Танки Курца — быстрые, с высокой проходимостью — должны были терзать советские тыловые коммуникации, замедляя снабжение ударных соединений. А теперь что? Что можно сделать с тремя танками?

— Курц жив?

— Да, мой генерал.

— Пусть меня свяжут с ним при первой же возможности. Теперь вот что, Ганс. Доложите обстановку на костромском участке.

Начальник штаба четко и кратко обрисовал ситуацию. За последние сутки серьезных изменений не произошло — русские по-прежнему удерживают железнодорожный мост, и к ним подошли значительные резервы. Курц со свойственной ему прямотой сказал, что в этих условиях считает нецелесообразными дальнейшие попытки отбить мост.

— А что авиация? — спросил Модель.

— Действия авиации значительно осложнились, — ответил генерал. — Русские сумели доставить зенитные орудия и установить их. Сегодня при воздушной атаке моста был сбит один «Юнкерс» и еще один поврежден.

Замечательное новости идут со всех сторон, с раздражением подумал Модель. Впрочем, раздражение это он тут же подавил: поддаваться эмоциям — это последнее дело, особенно в такой сложный момент. Но все же он позволил себе буркнуть:

— Ганс, а хорошие новости сегодня есть?

— Есть, мой генерал, — ответил тот.

— Правда? — вскинулся фельдмаршал.