Плацдарм

За час приблизились к следующему уцелевшему пролету Эстакады, где часть трассы полегла горкой, образуя громадную нишу под покатой крышей сталебетона. Напахнуло дымом и дерьмом… Проявились звуки обитаемого лагеря, что неожиданно порадовало психику. Легкий скрип, перестук, звон… Пригляделся внимательней.

Обвисшие конструкции, куски плит, крупные обломки упорядочили, разметив несколько хозяйственных блоков. Сдобрили фанерными щитами, досками, пластиком – слепили неказистые строения, двух одинаковых не сыскать, как по форме, так и по оттенкам серовато-коричневой гаммы, что сплеталась материалами разной степени загрязнения. Но сарайчики выглядели обжитыми – легкие мелочи декора, вроде проволочного узора или обломка рекламного щита, бытовая мелочевка, затертая от частого использования, почерневшие от задниц лавочки… В стороне разместилась кухонная зона, обозначенная кустарным грилем, котлами и прокопченным тандыром, сложенным из битого кирпича. Земля утоптана, мусор присутствовал, но за порядком явно следили, не срываясь в дикость.

-Хой! – объявил провожатый. Оклик формальный. Аборигены потянулись к нашей процессии без напоминаний и не выказывая большой тревоги. Так, по мелочи, легкая настороженность – сумрачные взгляды, пальцы на рукояти оружия, поджатые губы… Впереди седовласая женщина, чье лицо сморщено возрастом и прокалено горнилом времени, но взгляд водянисто-серых глаз неприятный – цепкий, как прицел, и почти нечитаемый. Неосознанно потянуло к пистолету – стрельнуть в колено на упреждение… Сдержался. За старухой ковылял дедок вида неформально-свободного, следом два паренька за двадцать. Левее заходил громоздкий мужик широкой кости, женщина бальзаковского возраста и две девицы, перешагнувшие половое созревание. Шест как-то тяжко вздохнул. Покосился на меня и вообще поник.

Да, тощий – копи, дари врагу ярость неудовлетворения… В таких коммунах сбросил семя, а потом до седых волос должен. Контингент специфический – что-то вроде семейного подряда. И судя по количеству жилья, видели мы далеко не всех. Одеты без изысков, хотя ставлю сотню био – приложились к фабричным запасам туристической экипировки. Вооружены привычно однотипно – колюще-режущим и арбалетами, к которым уже примериваюсь. Прям, сука, какой-то средневековый ген проснулся. Хочу.

С десяток секунд мерялись взглядами. Ну как – старуха посмотрела на меня, я беспечно улыбнулся.

-У нас нечего брать, - сказала неожиданно чистым голосом. Народ вокруг шевельнулся, и градус напряжения возрос. – Пожила, видела… Глаза у тебя, странник, мертвые… У нас нечего брать.

-Чего буровишь, старуха? – возмутился Шест. – Мы честные бродяги.

-Конечно, -покладисто согласилась старая.

-Мута? – один из дозорных шагнул меж очагами напряжения. – Говорят, пришли с карьера. Плохого не делали…

-Мне решать, - вскинулась женщина. И я убедился, что прав в первоначальной оценке местной иерархии.

-Шест, дай две упаковки гречки и банку лечо. – Я протянул руку. На бойца из принципа не смотрел. Возразит – прикопаю среди запахов дерьма… И, к слову, какого хера так наносит говном? Получив запрошенное, мысленно усмехнулся, пока тощий злобно теребил рюкзак, и протянул еду старухе: - На общий котел. Поговорим?

-Странные дела творятся под Осью, - обозначила она улыбку, согнав морщины в комок. – Твой человек не выглядит довольным.

-Шутишь? -Я оглянулся на Шеста. Тот выпучил глаза в недоумении. Крыса противно хихикнула. Расстрелять их что ли…

-Идем. – Старуха сделала выводы и признала нас достойными пересечь периметр. Продукты отдала бальзаковской даме, та кликнула девицу, затем паренька и они убыли к зоне готовки. Позавидовал налаженному быту и четкому распределению ролей.

На подходе к вытоптанной поляне, где уже зачиналась веселое потрескивание дров, и гремела посуда, притормозил шаг. За живописными развалами обломков открылось небольшое поле, вынесенное из тени нависшего пролета эстакады. Поле зеленело… Дальше мысли вошли в ступор. Посадки чахлые, болезные; признал картофель, моркву, жалкие перышки лука, еще что-то из жвачного… Оттуда и пахло фекалиями.

-Удобряем, чем Ось пошлет, - словно оправдываясь, сказала Мута.

-Срете? – прозвучало сзади.

-Шест, - сказал укоризненно. Тощий спинным мозгом почувствовал интонацию и принял равнодушный вид.

-Пробовали разное, - уклончиво продолжила женщина. Жестом указала на прикопанные полешки с накинутыми досками – седалища от щедрот. Местные деловито рассосались меж сараев. Остались бдительные дозорные с голодным взглядом и кряжистый мужик, что мнил себя сильным. – Поговорим.

-Только в радость, -поддержал искренне. От источника информации никогда не отказывался и не намерен. – Как урожай?

-Однако… - Старуха кашлянула. – Растет помаленьку… На старых запасах вечность не протянешь. Вот и стараемся… Здесь нет сезонов, растет плохо, но постоянно.

-А полив как обеспечили?

-Ты задаешь странные вопросы для бродяги, незнакомец.