Плацдарм. Игра на выживание

В Трущобах разместилась самая большая группа: три сотни человек; на юге лимана – две, на островке в дельте Небесной – полторы сотни колонистов. Как я уже говорил, это были самые толковые, лично преданные трем «баронам» люди. Здесь ощущалась близость первобытного мира, отсюда уходили в глубь неизведанного экспедиции, сюда в последний месяцы продолжали выходить последние счастливцы, выскользнувшие из когтей судьбы. Любой из жителей «спутников» ежедневно убеждался, что в условиях, когда быстро исчезают запасы огнестрельного оружия, охота и рыбалка, а кроме них – просто физическое существование невозможно без дружин профессионалов, живущих «на дармовщину».

Деятельность выдвинутых в глубь враждебного мира крепостей курировал генерал штаба, наш главком сухопутных сил.

Адмирал заведовал морским ведомством, тогда еще не проявившим себя так широко, как в последующие времена существования колонии. Ударной силой адмирала был экипаж «Ктулху» во главе с бравым Флинтом. Это был всеобщий любимец. Сколько раз люди сбегались на берег Главного полуострова поглазеть на титанические схватки нашего флагмана с ихтиозаврами и прочими плавающими колоссами, старавшимися добраться до людских поселений. Кроме этих истребительных схваток, Флинт поспевал повсюду. Он был королем залива и морского побережья полуострова. Его пулеметы и минометы прикрывали и фланги фортов Сергея и Жени, огнем поддерживали дружину Юргена, служили относительно безопасным мостом между разбросанными очагами «цивилизации». В распоряжении адмирала находились и имеющиеся акваланги, пять десятков бывших моряков, водолазов, морских пехотинцев. Это был самый мощный военный кулак колонии по тем временам.

Адмирал был еще и главным кормильцем поселений, ибо весь первый год едва ли не основным рационом была разнообразная морская и пресноводная рыба, водившаяся здесь в абсолютно немыслимых количествах и не требовавшая для своей поимки серьезного риска.

Остается отметить еще особый отдел, возглавляемый Железным Богданом. У него был постоянный круг преторианцев – полтора десятка бывших блюстителей порядка из различных контор, доставшихся нам в наследство от былого советского тоталитаризма. Но главная сила Богдана была в добровольцах из Палаточного лагеря. Функции особистов были самые разнообразные, начиная от поддержания порядка в основном поселении и охраны опорной базы до централизованного расселения «выползней» в первые месяцы. Конечно же, популярностью Железный Богдан не пользовался, совсем даже наоборот. Однако его высоко ценили «моряки» и «три барона», равно как и штабисты, так что он не жаловался.

Большой скалистый полуостров, весь изрытый гротами и пещерами не хуже, чем Трущобы, в народе окрещен был Золотым. Здесь был лагерь «морских дьяволов» и пристань флота, располагался штаб, интеллектуальный и технологический центр колонии. Тут же был и опорной базы. Словом, запретная зона.

Стоит помянуть огромный грот, где наш замечательный цыган и несколько его помощников содержали коней и прочую животину, выгоняя их пастись на затерянную в гранитных скалах Золотого полуострова поляну, неуязвимую для зверья с суши и моря. Функцию «цыганского пэвэо» при нашем питомнике выполнял Бородач – забавный малый, приволокший с Земли дикого и грозного вида наплечный пулемет, повергнув в изумление даже искушенных в современном оружии военных. Бородач проживал с женой, обретенной в драматическом переходе по саванне. Говорили, что спит он на куче патронов, персонально выделенной под его агрегат самим смотрителем опорной базы.

Юмор у Бородача был своеобразный. Он уставил окружающие скалы черепами сбитых им птеродактилей, когда же их стало слишком много – во время «лебединой песни» пернатых агрессоров прямо перед Болотным Рейдом, стал сваливать их в кучу. Скоро вход в его семейное гнездышко стал напоминать вход в логово Кащея. Груды белесых костей, дочиста обглоданных муравьями, наводили на размышления о вечном…

Была в охраняемой зоне и кузница. В первые месяцы никто как-то серьезно не воспринимал перспективу скатывания человечества, в лице колонии, к средневековому вооружению, но четверо фанатиков трудились не покладая рук. Уже к концу второго месяца те немногие, кто был вхож в каменные лабиринты Золотого полуострова, могли лицезреть первое строение из тутошнего кирпича – здоровенный горн. Черные мастеровые ежедневно терроризировали штаб на предмет поиска каменного угля, в ожидании которого извели под корень целую рощу, пережигая красноватые стволы деревьев с неизвестным людям названием в древесный уголь.

База оказалась богата на кузнечную справу, и ребята потихонечку раскурочивали вагоны и рельсы, вздымая в небо адские клубы дыма, воздвигая холмы шлака и окалины.