Плацдарм (СИ)

Так сложилось, что Союзное соглашение, ранее заключённое президентом Коробейником с Россией, открывало Белоруссии обширный рынок восточного соседа, практически обнуляя таможенные платежи и сильно выравнивая внутренние цены на энергоносители в Белоруссии и России, откуда они поступали. Открытый в Россию рынок, делал выгодными ряд сборочных производств. Но главное, данное обстоятельство, делало очень привлекательным энерго и ресурсоёмкое производство на территории республики, чьи внутренние цены на газ, нефть, уголь и прочие металлы, становились заметно дешевле, по сравнению с тем, что имела та же Венедия, получая их с востока, после уплаты экспортных пошлин. Дополнительным плюсом, было то, что и рабочая сила в Белоруссии, была во много раз дешевле той, что существовала через границу, в Венедии.

К стати, это же обстоятельство, делало Белоруссию, едва ли не главным поставщиком рабочих мигрантов в Венедию. По разным данным, так, или иначе, в королевство, на заработки, в год, выезжало до трёх миллионов человек. И от миллиона до полутора, находились в королевстве постоянно. Благо расстояния были не велики, транспортное сообщение хорошо отлажено, а въезд для белорусов, упрощён. Желающих получить гражданство Венедии среди белорусов так же хватало, дав прибавку Венедии по этому направлению, около миллиона, за 90-е годы.

Внимательно обвёл взглядом репортёрскую братию, улыбнулся и задвинул заранее отрепетированную речугу о добрососедстве, дружбе, желании помочь братскому народу Белоруссии в это нелёгкое время. Ну а что может быть лучше, десятков тысяч высокопроизводительных и хорошо оплачиваемых рабочих мест, которые королевские инвестиционные фонды решили создать на территории республики?

Надо заметить, в этой реальности, население Белоруссии было где то на треть больше, моего реала, а конкурентное давление соседней Венедии и Финляндии на традиционных рынках Белоруссии, было сильнее. Всё то, чем так славилась Беларусь, Балтия производила больше, совершеннее и зачастую, ещё и дешевле. Сказывался эффект масштаба и более развитые технологии производства, против которых, не помогала ни дешевизна ресурсов, ни более низкая зарплата.

- К тому же, мы надеемся получить хороший выигрыш в стоимости ресурсов, что не маловажно, для наших, во многом, экспортоориентированных производств! – Добавил я, заставив закаменеть лицом президента.

- Но почему тогда не в России? – Выкрикнул кто то из зала.

- Хороший вопрос! – Кивнул я. – Отвечу на него предельно честно! Во первых, скорость согласования проектов. В России, наши инвестиции столкнулись с неожиданными и серьёзными бюрократическими проволочками. Вы, наверное в курсе инициированного нами строительства крупного аллюминиевого комбината и ТЭЦ при нём, в Ачинске, большого портового комплекса на Таманском полуострове и ряда других? Александр Георгиевич, обещал не допустить таких задержек. Всё таки это не благотворительный проект, а коммерческое предприятие в котором не допустимо долгое замораживание средств. А чем дольше строительство, тем он дороже и проблемнее окупаемость. Во вторых, толика альтруизма. Русские должны помогать друг другу! Иначе, нам не выжить в этом жестоком мире!

- Ваше Королевское Высочество, так что же больше Вами двигает, альтруизм, или цены на энергоносители и разница в зарплатах в Белоруссии и Венедии?

- Одно, другому не помеха! К тому же, мы всегда платим своим рабочим в странах бывшего Союза, больше рынка. Порой, очень значительно выше!

- Ваше Королевское Высочество, а как Вы относитесь к восстановлению монархии в Белоруссии? – Прозвучал очередной, провокационный вопрос.

Пожимаю плечами и решаю немного разрядить излишне серьёзную обстановку.

- Никак не отношусь. В Белоруссии её никогда не было!

В зале раздались глумливые смешки над незадачливым репортёром. Даже на лице президента Коробейника мелькнула улыбка.

Мне было хорошо известно негативное отношение к данному вопросу президента, опасавшегося за свою власть. В целом, как управленец, он хоть и не хватал звёзд с неба, но был жёстким и твёрдым хозяйственником способным дать сто очков вперёд и своему российскому коллеге и всем прочим, вставшим у руля власти на постсоветском пространстве. Но, как и все, быстро подхватил драконью болезнь и крайне болезненно относился к возможности утраты власти. Во всяком случае, все попытки проведения соответствующего референдума, давились им со всей пролетарской ненавистью. Крючкотворство властей ответственных за его допущение, в плане недопущения, превосходили все мыслимые преграды вплотную подходя к откровенному беззаконию. Во всяком случае, сторонники его проведения, никак не могли пробиться через многочисленные рогатки и тенета юридических уловок, что бы наконец, провести его. Никлотичи же, со своей стороны, не особенно упорствовали в желании его проведения.