Плацдарм (СИ)

Меня, пока я нес на руках свою невесту из храма плотно обступила охрана, сквозь которую смог пробиться лишь один человек назвавшийся доктором.

Дальнейшие события прошли для меня словно в каклейдоскопе совершенно не отложившись в памяти. Перед моими глазами стояло только её лицо, такое бледное, нежное и прекрасное смотрящее на меня любящим беспомощным взглядом, словно она пыталась напоследок запечатлеть меня в памяти.

Возможность что то соображать, вернулась ко мне только тогда, когда я оказался в своей спальне. Ничто другое, с момента когда её увезла карета скорой помощи, дежурившая перед храмом, в моей памяти, не сохранилось. В руке была зажата пустая бутылка с чем то алкогольным, а в душе, зияла пустота и безнадёга.

Я просто сидел в кресле и тупо пялился в окно, в ночную темноту слегка подсвеченную фонарями. В душе был мрак и пустота.

Внезапно, моего слуха достиг едва слышный скрип открываемой двери и скорее ощутимое, чем слышимое приближение кого то со спины. Оборачиваться и смотреть, кто там пришёл по мою душу, совершенно не хотелось, как и выслушивать очередные слова утешения и соболезнования.

Ночной гость остановился у меня за спиной, нос уловил лёгкий аромат духов, а через секунду, мне на плечи легли две нежные, холодные ладошки. Это обстоятельство, заставило меня немного собраться и отбросив бутылку в сторону, укатившуюся куда то по ковру. Аромат духов, мне был однозначно знаком, только я, пока не мог его вспомнить. Но моя собственная рука машинально накрыла знакомую ладошку.

- Всё будет хорошо, Александр. Тая выжила. Вот только она, вряд ли сможет в будущем, иметь детей. Слишком тяжёлая рана в живот! А вот я, могу! – Услышал я возле своего уха жаркий шёпот.

Вторая ладошка ночной визитёрши неторопливо поползла вниз, ныряя в вырез рубашки. Горячее дыхание обожгло шею.

- Саша, тебе надо сейчас расслабиться и немного отвлечься от случившегося. Позволь я тебе помогу!

Нежные пальчики стали расстёгивать пуговицы на моей рубашке, а меня, начало охватывать возбуждение. Девушка ободрённая моей покорностью обошла кресло и заставила меня подняться стягивая рубашку.

С удивлением и интересом уставился на своего ночного доктора, решившего позаботиться обо мне в такую тяжёлую минуту. Она была, как и в первую нашу встречу – бесподобна. Мягкая ласковая улыбка, участливый взгляд. На Полине, было лёгкое кружевное платье, или, скорее халат свободно спадавший до пола едва прихваченный спереди пояском отчего глубокий вырез между половинками одежды постепенно расширялся обнажая всё больше и больше влекущей плоти. Особого внимания заслуживала бесподобная, упругая грудь, словно две спелые, круглые дыньки распиравшие материю.

Я не заметил как от рубашки, она перешла к брюкам, быстро справившись и с ними стягивая с меня.

Во мне постепенно начало подниматься возбуждение и горячее влечение к этой, такой сексуальной и желанной женщине. Но, одновременно, мне в голову пришла мысль о некоей кощунственности и неуместности нашего действия. Пока моя невеста лежит в больнице страдая от тяжёлой раны, я, здесь, развлекаюсь с её сестрой? Это было неправильно! И я решил мягко остановить явно стремящуюся к большему мою первую любовь.

- Полина, это неправильно!

Её пальчик властно прижался к моим губам пресекая возражения. На лице застыла укоризна, будто бы я в чём то провинился.

- Ты, заставил меня в себя влюбиться, а потом, предпочёл мне, мою сестру!

Девушка резко повела плечами и кружевная ткань заструившись с тихим шелестом опала к её ногам обнажая ничем не прикрытое более тело матово белеющее в слабом свете лунного ночника. На груди, выделялись особенной белизной треугольнички не попавшей на солнце плоти притягивая взгляд и заставляя сглатывать слюну.

Дав мне немного полюбоваться таким желанным и знакомым телом, девушка сделала шаг вперёд плотно прижимаясь ко мне всем телом и давая ощутить собственной кожей свои волнующие выпуклости.

- Уверена, Тая не будет против. Тем более, нам это сейчас обоим нужно!

Я сам не заметил как мои руки оказались на её ягодицах. Рывок, и вот уже я несу её к кровати, а её руки ласкают мою голову приятно зарываясь пальчиками в густую шевелюру.

Дальнейшее потонуло в какой то неистовой животной страсти. Я грубо мял, сжимал в своих руках трепещущую плоть, ласкал, языком, руками, заставляя её стонать и биться в конвульсиях когда мы оба, то попеременно, то вместе, достигали пика. Сознание словно отключилось, погружённое в одно лишь животное желание которое никак не хотело удовлетворяться.

Когда всё закончилось, я так и не понял, так как в определённый момент, просто вырубился совершенно выжатый и опустошённый переполненный столькими эмоциями и переживаниями этого долгого и такого насыщенного на события дня и ночи.