Плацебо в мягком переплёте

Полгода пролетели незаметно, наступило лето, я решил выйти прогуляться, подышать этим свежим воздухом. Я шёл и прищуривался от палящего в небе солнца, спокойно и уверенно шагая по пыльному асфальту. Мимо проезжала машина, из которой доносилась знакомая песня, будоражащая воспоминания. С каждой секундой звук отдалялся всё больше и больше, но не смотря на это, в голове продолжала играть та мелодия.

В тот день мы сидели с друзьями до утра, выпивали и пели песни Братьев Гримм. Целые сутки не сомкнув глаза. Чувствовалась какая-то эйфория, полусонное состояние, но во мне горел огонь, не дающий заснуть. Пламя, объединяющее нас общей целью. В такой момент я чувствовал себя частью всего этого. Мы не делали ничего сверхъестественного, выпивали, пели и смеялись. В этих простых моментах и кроется настоящее.

Тем днём я пришёл домой и тут же упал на кровать, сомкнул глаза, но в голову, как жучок, закралась эта песня, я улыбнулся и уснул.

После больницы я старался жить иначе, стал обычным, делал всё то же, что и остальные: ходил в спортзал, играл в биллиард, купил машину, остриг волосы и носил одежду серых тонов, пытался не выделяться из толпы. Закрывал глаза на враньё со стороны собеседника, своё мнение держал при себе, перестал самовыражаться. Работал, пил, ел, отдыхал – всё как по шаблону. Но в один миг я понял, что больше так не могу, я далёк от всей этой нормальности, даже в вещах, в которых я видел комфорт, было место серой пустоте. Я чувствовал себя выше других, когда после работы садился в машину, а не со всеми дожидался своего автобуса. Раньше я смотрел на людей, державшихся за поручни, видел знакомые лица, каждый имел какие-то привычки. Кто спал, кто читал, шевеля губами, а кто-то всю дорогу разговаривал по телефону. Были и те, кто замечал, что я пишу, прислонившись к запотевшему стеклу, вдохновляясь ими.

Я понял, что скучаю по тем пальцам, которые в темноте сверкают по клавиатуре, тем горящим глазам и идее донести идею людям. Выговориться листу бумаги как сходить на сеанс к психологу, даже лучше, намного лучше. Шариковая ручка не оставит возможности что-то утаить в мыслях, а находясь в кабинете психолога, выбираешь слова и всегда ждёшь подвоха, ляпни что-то подозрительное и тут же доложат моему психотерапевту. Несмотря на страх и риск вновь уйти с головой в свои рассказы, я хотел писать, иначе жизнь казалась такой пустой, как стержень без пасты. Словно на лекции только царапая тетрадь, не оставляя следа чернил, создаёшь видимость участия в процессе, никаких знаний не получая таким притворством. Я твёрдо решил, что продолжу заниматься тем, что люблю.

Уже спускаясь под мост, ведущий к лодочной станции, я вспоминал, как часто находился здесь в детстве. У нас была старая деревянная лодка, которая протекала, но это никого не останавливало. Соорудив совок из пластиковой бутылки, вычерпывали воду и сплавлялись вдоль берега.

Брёл по знакомой тропинке, помнил каждый куст, за которым когда-то зажимал Эм, по пути к тому пляжу. Столько воспоминаний, связанных с этой рекой, где купался с малых лет. Было приятно подумать обо всём, ведь сейчас я безболезненно для себя воспринимал эту информацию. Я шёл вдоль берега, в руке держа кеды, в шортах чуть выше колен. Майка обхватывала шею, как полотенце на ринге у бойца, когда тот в перерыве выслушивает указания тренера. Дети и их родители плескались у воды, студенты, как обычно, играли в волейбол. Девочки в купальниках улыбались беззаботным парням. Жизнь дельтапланом проносилась над головой, главное держаться и разглядывать всё с высоты, запоминая только лучшие её моменты, а плохое откладывая на пыльную полку в виде книги опыта.

Надев наушники, я включил песню, которую слышал сегодня из проезжающей мимо машины и тихонько пел себе под нос:

Сегодня, и ты после фильма Кустурицы

Шагаешь босиком по улице.

И если никто не простудится,

То всё пренепременно сбудется…

Глава 12