Плаванье к Небесному Кремлю

Но что-то, видимо, все же обнаружилось, и Ивана Алексеевича женили на дочке фабриканта Рахманова. Эта рахмановская линия в Жениной родословной очень талантливая. Павел Рахманов был сиротой. Жил в деревне за Апрелевкой. Однажды на деревенской сходке решили: взять сироту в семью никто не может, а парень-то неглупый, так что ему тут в подпасках ходить. Собрали всем миром рубль медью и отправили паренька в Москву. Павел пришел в столицу пешком и поступил учеником к сапожнику. Через несколько лет у него были обувная фабрика, два магазина, большой дом.

Его дочь Ирину Павловну и выдали замуж за Ивана Алексеевича Белоусова в надежде на то, что тот, войдя в крепкую купеческую семью, забудет литературу и унаследует портновское дело. Но вышло по-другому: Ирина Павловна любила литературу и всей душой поддерживала литературные наклонности мужа. Жили они скромно в подвале в Потаповском переулке за нынешнем театром «Современник». Рождались дети, семья увеличивалась, Иван Алексеевич зарабатывал тем, что шил. Как-то у него шил брат Чехова Михаил. Иван Алексеевич был необыкновенно симпатичным, обаятельным человеком, а перед Антоном Павловичем благоговел. И Михаил рассказал Чехову, что познакомился с удивительным портным, который пишет стихи и без памяти любит литературу. Чехов пришел познакомиться. С тех пор Иван Алексеевич бывал у него как близкий, любимый друг дома.

Он записал один случай, свидетелем которого был в доме Чехова. Антон Павлович принимал больных. Однажды его позвали от гостей в кабинет. Он вернулся печальный и рассказал, что приходила девушка и просила яду. Чехов, выслушав ее и поняв, очевидно, что другого выхода нет, дал рецепт. На изумление присутствующих он печально ответил: «Броситься в реку хуже».

Алексей Иванович Белоусов долго не мог решить, как поступать со своим имуществом: завещать сыновьям или отдать все Церкви. Наконец, решил в пользу Церкви. Поехал на извозчике к нотариусу писать завещание и опоздал: нотариус закончил работу. А на следующий день Алексей Иванович умер. Завещание осталось ненаписанным, и наследство получил Иван Алексеевич, конечно, поделивший его с братом. Он бросил портновское дело, купил домик на Соколиной горе и стал издавать журнал «Путь». Журнал этот прогорел, но литература оставалась страстью всей семьи Белоусовых.

Эта страсть давала иногда неожиданные результаты. В голодное преднэповское время к нему пришел могильщик с Семеновского кладбища и предложил писать стихотворные эпитафии. «Жить будешь хорошо», — приговаривал он. Иван Алексеевич переводил латышского поэта Яниса Райниса. В революционные годы к нему явились с ордером на обыск и арест — он же был домовладельцем. Одному из чекистов, латышу, попала в руки книга Яниса Райниса. Пока остальные продолжали что-то искать, этот латыш всю ночь проговорил с Иваном Алексеевичем о поэзии. И того не арестовали. Райнис заступился!

Иван Алексеевич не был большим поэтом. Но доброта, обаяние и чистая любовь к литературе привлекали к нему. Он был человеком удивительным. Я читала письма к Ивану Алексеевичу писателей и поражалась, как каждый из них сбрасывал с себя что-то наружное, слишком заметное, может быть, отчасти «надеваемое» напоказ и поворачивался к этому чудесному, тихому человеку своей самой простой человеческой стороной. Леонид Андреев сбрасывал театральность, сохраняя изумительное чувство юмора. Бунин откладывал свою умную злость. Видно было, что все его очень любили. Иван Алексеевич был членом творческих сред Телешова, даже казначеем этих сред.

В 1930 году Ивана Алексеевича не стало. Скоро умерла и Ирина Павловна. Биография Ивана Алексеевича — это совсем уже другая история. И, конечно, он этой биографии стоит. Ее почти полностью написал Женя. После Жениной смерти я подправила текст, немного обработала его и читала на ежегодном вечере, посвященном Тарасу Шевченко, в Академии художеств в Петербурге. Ее напечатали потом на украинском языке в журнале «Родяньске литературознавство», так как Иван Алексеевич был одним из первых переводчиков стихов Тараса на русский язык.

Вся Женина юность связана с тем домиком на Соколиной горе. Он рассказывал, что часто ходил в Народный дом. Там устраивали танцы, вечеринки, кто-то пел, бывало весело. Однажды он вернулся домой довольно скоро. Его спросили:

— Что так рано? Там что — ничего не было, что ли?

— Да нет, был какой-то лысый, что-то болтал. Неинтересно.

А это Ленин выступал. Женя потом любил рассказывать, что видел живого Ленина, только не стал его слушать.

Прошли годы. Вот как они познакомились с Даниилом. Году в 24-м Даниил работал над изданием «Реквиема» Леонида Андреева. В связи с этим он пошел к Белоусовым. Женя в это время гонял во дворе тряпичный футбольный мяч. Футбол был его страстью. Ирина Павловна, к которой Даня пришел, захотела их познакомить: ровесники, один — сын Леонида Андреева, другой — Ивана Алексеевича. Она с большим трудом докричалась до Жени. Ему страшно не хотелось идти знакомиться с каким-то Даней. Он явился нехотя, они с Даниилом познакомились — и подружились на всю жизнь.