Плавание на яхте "Заря"

Воскресенье 12 августа, 9 часов пополудни. На борту «Зари», к востоку от острова Вилькицкого. Ночью мы шли в густом тумане по чистой воде. В 7 часов утра у восточной оконечности острова Вилькицкого, который был окружен ледяным поясом, натолкнулись на ледяное поле. Это поле, протяжением около 1 мили, нам удалось обойти с юга. В 8 часов льда не стало, при ясном небе и теплом солнечном сиянии идем в водах Енисея.

Понедельник 13 августа. На борту. Гавань острова Диксон.

Вчера после полудня показался остров Кузькин, на восточной стороне которого, как известно, находится гавань Диксона[10]. За гаванью на горизонте возвышаются горы Сибирского побережья в виде плоскоувалистой цепи холмов над безграничной тундрой. Благодаря полуночному солнцу с его золотистым сиянием перед нашими глазами предстала совсем иная, волшебная картина: голые гребни на острове- и материке казались покрытыми темно-зеленым еловым лесом, а сквозь деревья виднелись нивы с волнующейся спелой рожью. Луга и поля, казалось, были там, где в действительности простирались одни лишь покровы траппов[11]; их испещренная расщелинами поверхность и темно-зеленая окраска создавали сходство с лесами нашей родины. Бурая и желтая тундра в промежутках создавала обманчивую картину возделанных полей.

У острова вдоль берега скопился в огромном количестве принесенный течением Енисея из глубины Сибири лес. Представитель местной древесной породы — полярная ива (Salix polaris) возвышается лишь на несколько дюймов над покрытой мхом тундрой.

В гавани Диксона пришлось задержаться на несколько дней для чистки котла перед дальнейшим плаванием в неведомые дали. Материк, 'простиравшийся на восток от Енисейского залива до мыса Северо-Восточного, был той самой сушей, которая несколькими градусами восточнее должна была служить местом наших работ в течение года!..

После чая, когда я составлял план работ на время пребывания в гавани Диксона и пока гидрограф демонстрировал в кают-компании старые и новые карты Енисейского залива, знакомя с интереснейшими вопросами географии и геологии, мы услышали с палубы крики: «Белый медведь, два, нет, три медведя!» Пока бежали на мостик, было слышно, как доктор возбужденно считал: «Четыре, пять медведей!» И верно, на фоне темно-зеленых трапповых скал острова ясно выделялись желтовато-белыми пятнами медведи. В одном месте медленной рысцой бежали три медведя. На маленьком скалистом островке, на котором обитали тысячи чаек, стоял, вытягивая свои гибкие члены, огромный медвежонок. Чайки, очевидно, не боялись медведя, так как при его приближении не поднимали особого крика. Когда яхта прошла мимо трампового холма острова, мы увидели еще несколько медведей. Заядлый охотник, доктор дрожал от волнения.

Я часто читал, как полярные исследователи изображают свои первые встречи с «властелинами севера». Мне вспоминается описание: «Этот царь ледяных просторов Арктики рассматривал с гордо поднятой головой приближающихся пришельцев, затем с негодованием отворачивался и недовольно отходил». Или еще в том же роде. В данном случае не было места такой поэзии.

Медведи не обращали на нас ни малейшего внимания: один спал, другой проснулся, видимо от шума паровой машины или же от звука наших голосов, поднялся, чтобы обернуться к нам широкой спиной, затем без всякого стеснения привел себя в порядок и лег снова спать.

Тем временем мы быстро составили план побоища. Доктор был старшим. Решили разделить охотников на три группы. Коломейцев и Матисен при участии машиниста Огрина, боцмана Бегичева и матросов Евстифеева и Клуха должны были выйти на вельботе из гавани в сторону острова Чаек, чтобы отрезать медведям обратный путь к воде. Бируля и Зееберг должны были пристать на каяке к берегу и гнать медведей против ветра. Доктору и мне надлежало с попутным ветром обойти медведей и отрезать им отступление к суше. Начало охоты было намечено с момента прибытия вельбота. Через несколько минут Вальтер сидел в двухместном каяке[12], который мы вдвоем спустили на воду, я последовал за ним, и мы быстро направились к берегу. Высадившись, мы взяли в волнении неточное направление, довольно долго блуждали по тундре и сильно разгорячились во время перебежек.