Плавание на яхте "Заря"

Сегодня работы для команды отменены, и каждому дана возможность провести время по своему усмотрению. Многие отправляются на охоту.

Суббота 22 июня. Этой тетрадью я заканчиваю первый экспедиционный год. О вчерашнем торжестве вкратце сообщу, что после моего тоста за президента Академии наук Матисен произнес речь, за ним последовали другие тосты.

Воскресенье 23 июня. Вчера я ходил в экскурсию к южному побережью. Поверхность льда была покрыта маленькими озерами пресной воды, кое-где соединявшимися между собою, по которым ветер перегонял рябь и волны. Идти было довольно сносно, вода не поднималась выше сапог. В тундре не было того оживления и разнообразия среди птиц, какое я встречал в 1893 г. у Святого Носа, против Ляховских островов или даже у Аджергайдаха[76]. Я видел длиннохвостых хищных поморников, слышал исландского песочника, видел две или три пары куликов и несколько болотных куликов. Больше всего оживления вносило множество пуночек, которые кружились, поднимались в воздух и пели, как у нас жаворонки на весенней пашне. Подул холодный норд-ост, и я повернул обратно. За это время поднялся уровень надледной воды и, пересекая множество маленьких озер, я зачерпнул ее сапогами. При ясном небе синевато-зеленые озера сверкали подобно крупным аквамаринам. Передо мной лежали ярко освещенные солнцем пестрые, разноцветные горы материка и острова Таймыр и почти бурый остров Боневи. Все это создавало вместе с резкой белизной снежного покрова прекрасную картину. Вскоре после моего прихода вернулись с острова Боневи Матисен и Железняков. Матисен сфотографировал найденное им гнездо казарки — красного северного гуся, кроме того, принес орнитологическую редкость — яйцо исландского песочника. Не меньшую редкость представляет гнездо кулика краснозобика, за обнаружение которого доктор назначил Матисену премию в шесть банок варенья, так как уверял, что гнезда не найти. Часом позже пришел с материка через остров Наблюдений Бируля и принес гнездо камнешарки с яйцами.

Доктор вернулся вчера тяжело нагруженный охотничьими трофеями, это были: четыре гуся, две утки и одна белая куропатка; кроме того, он видел гагу (Somoteria Stelleri?), Один из матросов принес вчера первого зуйка (Charadrius medius) в красивых серых крапинках с черной атласной жилеткой. Яйца зуйка в 1893 г. казались мне особенно вкусными. Орнитологическая коллекция будет, без сомнения, интересной и красивой. Важно установить, существуют ли здесь нитромонусы?[77] Они могут произрастать на голых скалах, добывая непосредственна из атмосферного воздуха необходимые им углекислоту и азот. Проникая в тонкие трещины, они являются таким же фактором разрушения горных пород, как и лед. Неизвестно, действуют ли они механическим путем или же выделяют секрет?

Вторник 25 июня. Прекраснейшая летняя погода, лучше которой здесь быть не может. Ярко светит солнце, в 9 часов вечера 10° тепла. С материка доносится журчание ручейков.

Моя работа продвигается медленно. Некоторое удовлетворение получаю только от занятий по гляциологии. Бируля видел вчера в тундре первую бабочку. Как ни странно, он не нашел пресноводной фауны, которой питаются кулики. В ледяной промоине вчера обнаружено множество гаммарид[78]. Гидрограф выудил их у черепа медведя, опущенного в воду для его очистки морскими рачками. На поверхности снега кишат бескрылые насекомые — вилохвостки (Podura).

Мне необходимо заняться оптикой и общей физикой, так как изучение льда вызывает ряд интересных вопросов; я готов даже полностью отдаться кристаллооптике, если бы это не было поздно для моего стареющего мозга!

Среда 26 июня. Утром погода была благоприятной. Мы с доктором предприняли неудачную попытку выяснить, возможно ли добраться на каяке до материка. Надледная вода на наших глазах стала стекать ясно заметной струей в промоину и быстро просачиваться сквозь лед по порам. Вскоре мы застряли на мелководье, и нам пришлось тащить обратно свои каяки по снежному месиву и льду. Тем не менее мы успели насладиться кратковременной возможностью плыть в каяке с приятным сознанием, что прожита зима и целый год остался позади. С каяка я увидел на свободной от снега поверхности льда, защищенного от «выветривания» надледной водой, полигональную структуру, как она описывается Дригальским. Местами под действием солнца эта структура находилась в состоянии разрушения, ниже был зернистый лед, пронизанный воздушными каналами, через которые солевой раствор просочился в глубину. Сейчас через три канала стекает вода. Предобеденное время прошло за изготовлением шлифов этого льда и за его микроскопическим исследованием.