Плавание на яхте "Заря"

Эта тяжелая работа заняла 9 часов. Истощив последние силы, мы разбили IX лагерь, не добравшись до близлежащего мыса, который выдавался в море узким хребтом. Нас не утешало даже сознание, что возвращаемся к «Заре», и большая часть пути уже пройдена. Палатку разбили у подножия скалы по соседству с журчащим ручейком. Здесь было значительно лучше, чем на болоте V III лагеря, и мы крепко уснули. За ночь бухта освободилась от льда. Прежде чем перейти на весла, мы испробовали, как удастся грести с привязанными сзади санями. Зеебергу мешали во время гребли полозья и часть их пришлось отпилить. Вещи надо было нагрузить таким образом, чтобы можно было вытянуть ноги. Каяк сидел довольно глубоко, его верхний край выступал на 8— 10 см над водой, так что волна перекатывалась через каяк и попадала под защитный фартук. Мы промазали каяк сапожной ваксой, которая сильно пачкала нашу одежду.

Пройдя 15 км, мы остановились в 3 часа 30 минут ночи 6 августа для разбивки X лагеря. Грести при попутном ветре было легко. Встретили много тюленей и несколько чаек. При тусклом свете побережье производило мрачное впечатление. Скалы, сложенные из сланцев, со стороны моря были окаймлены обледенелым снегом, некоторые из них имели сглаженную поверхность. У лагеря выступает черный глинистый сланец, на нем ясно заметна полировка и ледниковые шрамы. Недалеко находятся коренные выходы слюдистого сланца. В глубине залива видна плоская размытая основная морена, по всему берегу раскинуты большие валуны, которые придают пустынному побережью дикий и унылый вид. В маленьких бухточках не оставалось больше снега на берегах. Устья впадающих в них речек отделены, очевидно, барами от моря. Из птиц я вчера видел только одну гагару, несколько куликов и двух уток.

Среда 7 августа. XI лагерь. В 6 часов 30 минут вечера сели в каяк, но через полчаса должны были его покинуть. Дальше пришлось тащить каяк по пересеченному множеством трещин льду, что, впрочем, было легче, чем тащить его по тундре. Поскользнувшись, я попал в трещину и промок насквозь. Как раз, когда мы пристали к кромке льда, на воду опустилась утка и была так предупредительно мила, что оставалось ждать на воде, пока я достал ружье, зарядил его и выстрелил. Получился превосходный суп.

Погода ужасная — дождь, снег и туман. Приходилось внимательно вглядываться, чтобы не пройти мимо склада. В 7 км от склада остановились, чтобы отремонтировать сани, и, выспавшись в мешках, спешно принялись за их починку. Зееберг воспользовался минутами ясной погоды для пеленгования, а я занялся геологией. У северного мыса у входа в бухту Депо ясно видно падение пластов слюдистых сланцев, перемежающихся с метаморфическими глинистыми (?) сланцами — север 50° и запад 50°. Выветрившиеся поверхности трещин в сланцах образуют веретенообразные отдельности. Из животных, кроме тюленей, я видел немного чаек, одного поморника; пуночку, веретенника и слышал в отдалении трескотню куропатки. В тундре росли на высоте около 15 м довольно высокие ивы с узкими, длинными листьями, очевидно Таймырской разновидности.

Четверг 8 августа. XII лагерь у Депо. Во льду образовалось много трещин, крупных и мелких разводий, так что неисчислимое число раз мы пользовались каяком в качестве моста, переползая по нему верхом. Вокруг нас плавали тюлени. Перед скалой, где был склад, прибрежная полоса воды настолько расширилась, что пришлось грести. Чтобы не перегружать всю кладь, мы оставили сани внизу под килем и гребли лопатой и багром. Лыжная палка и кайла, воткнутые на нашем складе, частично оттаяли и были видны издали. Зееберг полон рвения вскрыть склад по возможности сегодня. Он определил долготу и проверил хронометры. Таким образом, получены данные для определения координат острова Бэра. Сегодня благодаря юго-западному ветру у нас +7,0°! Сильно тает; лед из бухты выносит ветром в море.

Работаем по откапыванию склада посменно, по 1 1/4 часа. Это тяжелая работа. Пока мы спали, опознавательная палка совершенно оттаяла из-под снега. Сегодня с 6 до 10 часов откопали 0,45 м в глубину. Чтобы быть ближе к месту работы, палатку поставили на снегу над ямой, над самым обрывом, как ласточкино гнездо. Вокруг нас все подтаяло, и мы оказались как бы на глетчере столообразной формы. Мой сон очень тревожен, так как ночью сползает моя подстилка— последний кусок оленьей шкуры, и, просыпаясь, я должен разыскивать место, по которому можно вползти наверх.