Плавание на яхте "Заря"

Благодаря приезду Бруснева и доставке нового продовольствия и чая я получил возможность отблагодарить своих гостей за подарки и обеспечить их продуктами на обратный путь. Желания моих друзей получить на память некоторые предметы, находившиеся на «Заре», я надеялся удовлетворить, когда судно придет к устью Лены, и обещал передать их Джергели для раздачи остальным.

Бруснев привез из Булуна сообщение, что пароход «Лена», имеющий осадку 7 футов (2,13 м ), прошел по Быковской протоке, не сев на банку. Бухта Тикси является хорошей гаванью, в которой «Лена» могла бы нас ожидать, не подвергаясь опасности. Бруснев передал мне письмо от Торгерсена, который предлагал свои услуги, если бы я захотел зайти в эту гавань. Решено, что Бруснев будет нас ждать у мыса Караульного. Он обследует побережье и по возможности фарватер, расставит знаки и произведет, кроме того, ботаническое, зоологические и другие сборы.

Вечером 23 марта все дела были закончены. Письма и телеграммы написаны. Все мои вещи, за исключением спального мешка, были погружены с вечера на нарты Николаем Омуком, моим единственным проводником.

Утром 24 марта я был готов к отъезду в обратный путь. Сейчас же после меня Бруснев уезжал в Казачье и вслед за нами хотели ехать мои друзья, так что Айджергайдах останется снова пустынным, каким был до нашего приезда.

Когда я закурил с друзьями трубку на прощанье, наша беседа коснулась «Америкатер-ары» (острова Беннета).

— Веришь ли ты, Джергели, что на Америкатер-ари существует тоже ичита? — спросил я.

— Ханна барей? (где же ему оставаться?) — ответил он.

Это соответствовало по смыслу «само собой разумеется».

— Как ты думаешь? — спросил я дальше,— надо ли мне что-нибудь предпринять, чтобы расположить в свою пользу ичиту Америкатер-ары?

Джергели взволнованно ответил:

— Для этого существует два способа: во-первых, построй маленький стол из каменной плиты на четырех каменных ножках, на каждый угол стола положи маленькую серебряную монетку, больших денег для этого не надо. Во-вторых, кинь в тундру колоду карт, лучше совершенно новую, и тогда ичита получит все, что он хочет. Он будет тебе благодарен, и ты можешь быть уверен, что оттуда благополучно вернешься домой.

Джергели провожал меня еще некоторое расстояние, стоя на полозьях нарты. Затем мы обнялись в последний раз и крикнули друг другу «прости, прости, прости!» Я долго еще видел его маленькую ловкую и гибкую фигуру, видел, как он махал своей шапкой, обнажив седую восьмидесятилетнюю голову, этот необычайно круглый череп, в котором были скрыты поразительная память, острый ум и верная, детски чистая душа. Этот милый эвен излучает такое очарование, которое я не могу определить иначе, как словом «шарм»[132]. Его образ возбуждает в памяти столько воспоминаний, что мне хотелось бы посвятить ему целую главу, но не хватает для этого у меня ни времени, ни места! Теперь вперед к «Заре»!

Через 9 1/2 часов мы добрались до Чай-поварни. Была восхитительная погода. Д аже на самом перевале Хаптагай-тас было совершенно безветренно и воздух абсолютно прозрачен. На следующее утро, 25 марта в 10 часов начался наш переход по льду с материка к Большому Ляховскому острову. Мы придерживались следов недавно проехавших здесь нарт, которые довольно точно направлялись на северо-восток 3°, отклонившись всего лишь на 8° от моих довольно приближенных пеленгов.

В 8 часов 10 минут вечера после десятичасового пути мы добрались в темноте до Малого Зимовья, где застали Стрижева и его трех спутников. Я испытал огромное удовольствие, оказавшись в натопленном помещении. Промышленники жаловались на усталость своих собак и хотели дать им еще день отдыха. Теперь мне представлялся случай обсудить со Стрижевым некоторые свои распоряжения и узнать от него ряд новостей. Мне было интересно услышать о путешествии Коломейцева. Как писал Расторгуев, 14 мая они прибыли с Коломейцевым в гавань Диксон. Там повстречали медведей, из них уложили двух. В тот же день натолкнулись на первую полынью. Во время дальнейшего перехода в Гольчиху, до которой доехали 30 мая, был убит олень и застрелено шесть белых куропаток, поэтому ни они сами, ни собаки не терпели недостатка в питании. Вое восемь собак, которых Расторгуев необычайно расхваливал, пришли в Гольчиху в хорошем состоянии. Оттуда путешествие продолжалось на оленях, затем на лодке до Енисейска.

В Янской области, по словам Стрижева, распространилась проказа, вероятно занесенная из Колымского округа, где она встречалась раньше в улусе Эльге на Аби. Эта зима отличалась от предыдущей необычайной мягкостью. В Казачьем температура не опускалась ниже —51°, тогда как год назад термометр показывал зимою —60°. Зима 1900/01 г. завершилась сильными снегопадами, в отличие от прошлого года. В этом году атмосферные осадки пока незначительны.